Я внимательно осмотрел выбранный участок. Плющ здесь рос особенно густо, врастая в щели скалы десятками тонких побегов. Осторожно содрав плющ с намеченной области, я приступил к работе.
Сначала нужно было создать вход. Я достал из сумки несколько алхимических растворов и тщательно смешал их в небольшой глиняной миске. Получившуюся вязкую жидкость я аккуратно нанёс на поверхность скалы, очертив контуры будущего прохода. Через мгновение камень зашипел и слегка запузырился, становясь мягким и рыхлым, почти как влажная глина.
Я взял в руки небольшую лопатку и начал аккуратно выскребать размягчённый камень, пока он снова не затвердел. Проход получался узким и низким — ровно таким, каким я его задумал. Пролезть внутрь можно было лишь лёжа. Это неудобство было сознательным решением: такой вход легко скрыть и замаскировать от посторонних глаз.
Каменная крошка и крупные куски породы быстро накапливались возле входа. Я собирал их в крепкую деревянную бочку, телепортировался ниже по реке и высыпал содержимое бочки в воду.
Так, раз за разом телепортируясь туда и обратно, я постепенно углубил проход в скале примерно на три метра. Когда отверстие стало достаточно глубоким, принялся расширять каменный мешок. Сперва — лопаткой и алхимическими зельями, потом — переместился в секту и вернулся с кайлом.
Работа сразу пошла бодрее. Камень под ударами крошился легко и охотно: другой алхимический раствор сделал своё дело, превратив некогда твёрдую скалу в пористую массу. Каждый удар кайла откалывал крупные куски породы, которые тут же собирались в груду возле моих ног. Я продолжал расширять пространство вокруг себя, постепенно придавая помещению нужные очертания.
Впереди меня ждет долгая и кропотливая работа. Сначала мне предстоит расширить внутреннее пространство, перетаскав через телепорт с сотню бочек камня, затем — аккуратно обработать стены, чтобы они стали гладкими и ровными, и уже после этого приступить к нанесению защитных рун.
Но я не жаловался. Несмотря на осознание, что пару дней я почти безвылазно буду работать тут, меня наполняло чувство удовлетворения от того, что я делаю что-то важное своими руками.
Глава 14
Поначалу я считал печати бесполезными. У меня нет к ним таланта, буду честен, да и особого желания постоянно возиться с рунами и вычислениями, где и какая закорючка будет стоять, я в себе не нахожу. Однако мы с наставницей пришли к выводу, что если вывести общие законы их построения, рассчитать универсальные блоки и создать шаблоны — можно будет раскрыть печати во всей красе.
Сейчас законы и правила, которым учит Мэй Лань, звучат примерно так:
1. Этот блок отвечает за одно, тот — за другое.
2. Если два таких знака стоят рядом — печать нужно рисовать так, если три знака рядом — иначе.
3. Линию в этой части печати нужно рисовать тонкую, но если (здесь с десяток условий) — то нужно ставить толстую, а если (еще три условия к этому десятку) — то снова тонкую.
Системы практически нет, всё на интуиции, на опыте. Нужно поступить так, как я поступил с алхимией: разложить всё на таблицы, связи и всевозможные закономерности и создать артефакт, который будет учитывать и вычислять все эти связи и закономерности (эдакую мини-систему, своеобразный компьютер). А уже задавать такому артефакту задачи и получать ответы сможет и ребенок.
Вот проектированием такого сложнейшего массива мы с Мэй Лань и занимались на уроках. Пока — только в теории, решая эту сложнейшую задачу по крохотным частям, потому что ни я, ни она не представляли, как устроен даже простейший компьютер: приходилось всю структуру создавать с нуля.
Когда уставали от этого, разбирали незнакомые руны, которые я видел в столице.
И потому я решил уговорить Мэй Лань, строгую и умную наставницу по дисциплине защитных печатей, помочь мне создать комнату с рунными массивами, которые будут поглощать разлитую там духовную силу.
Разумеется, я могу создать комнату для медитации и сам: у меня хватает знаний, чтобы сделать это. Но за плечами наставницы по рунам десятилетия опыта. Я разбираю с ней добытые в Фейляне знания не потому, что это полезно и интересно ей одной. Значение неизвестных нам рун с колонн и стен Королевского зверинца интереснее и куда продуктивнее определять вдвоем. Да и в целом она не единожды видела решение там, где я буксовал даже с навыком анализа.
Из плюсов присутствия женщины на острове — возможно, удастся усовершенствовать или усилить подготовленные схемы.
Из минусов — про пещеру будет знать еще один человек. И если Самиру и остальным можно наплести что-нибудь, то Мэй Лань точно будет знать, для чего используются печати в комнате. Но наставница не производила впечатление легкомысленного и болтливого человека, так что к такому риску я готов.
С негодованием отбросил пришедшую было мысль воспользоваться помощью Мэй Лань и удалить из ее памяти воспоминания. Самый простой путь, но идти по нему я не желал. В отношении Квейта Крайслера я еще мог так поступить, но Крайслеров я изначально считал за врагов. То, что я считал допустимым по отношению к врагу, не было допустимым к женщине, состоящей в одной со мной секте. Врага можно при случае и острым железом в почку ткнуть, и вырезать из него несколько воспоминаний, и какое-нибудь иное непотребство совершить, но делать то же самое в отношении наставницы или любого постороннего горожанина Циншуя я не хотел. Шагая по этой скользкой дорожке, рано или поздно дойду до выбора, вырезать или не вырезать у Сталевара знания о зельеварении и алхимии ради лишней десяточки к навыку.
Да и остается ли Квейт Крайслер теперь врагом, тоже вопрос. Хочу заскочить к нему в резиденцию сегодня вечером, если останется время: оценить глубины проблем энергетики Крайслера и понять, получится ли исправить хотя бы часть из них массажем.
Я не подросток, которому только расскажи жалостную историю, и тот всеми силами будет пытаться помочь. Вспоминая нашу встречу, я видел, как грамотно Крайслер выстроил диалог: рассказал свою историю, создал образ эдакого благородного сэра, который ни за что не предаст своих. Манипуляция в чистом виде — в памяти сгладились воспоминания, как брезгливо тот осматривался в лавке секты, и как пытался попасть на остров с духовными травами.
Однако его манипуляция не отменяла сути. Квейт сказал дельные вещи — мне не нужна война с Крайслерами, а вот протекция алхимика и бумаги «свободного зельевара» мне не помешают. Да и Крайслер в друзьях — это еще один слой защиты для семьи. Не знаю, насколько надежнее компромата и откровенной вражды, но если есть вариант остановиться и не нагнетать напряжение между мной и Домом, я предпочту мир. Не хочу, чтобы загнанные в угол и скомпрометированные Крайслеры превратились в обезумевшего мамонта, который стопчет и маму, и Самира с семьей, и меня.
Я толкнул дверь аудитории, где Мэй Лань чаще всего проводила занятия, но наставницы там не оказалось. Значит, придется искать ее по секте, задавая вопросы слугам.
В такие времена я чаще всего скучал по мобильному телефону. Я не из любителей доставать мобильник даже в лифте, да и вообще считаю, что обществу от них больше вреда, чем пользы, но в таких вот ситуациях он действительно не помешал бы.
— Простите, а вы случайно не знаете, где Мэй Лань? Светловолосая такая, преподавательница дисциплины защитных… ладно, я понял, спасибо.
Спустя двадцать минут поисков я нашёл её в библиотеке. Мэй Лань сидела в тихом уголке, окружённая стопками старинных книг. Чёрный костюм, собранные в тугой узел волосы — вроде бы и строгий образ, но выглядела женщина расслабленно и как-то… по-домашнему, что-ли. В руках у неё была толстая книга в плотной обложке. Я покосился на название: «Лови нас, Даичи-сан!». То ли руководство по охоте на тварей, то ли художественный детектив. Судя по лёгкой улыбке, мелькнувшей на обычно строгом лице, скорее второе.