Второй прыжок оказался гораздо менее удачным. Я материализовался буквально в нескольких шагах от духовного зверя — льва, который размерами мог поспорить с грузовиком. Огромная голова с густой гривой и острыми клыками отшатнулась от неожиданности, но уже через мгновение зверь взревел и попытался прихлопнуть меня лапой. Пришлось срочно уходить в новый телепорт, не желая испытывать судьбу.
Только после третьего прыжка я наконец достиг границы между Дикими землями и человеческими территориями. Более того — перескочил эту границу.
За моей спиной, метрах в двухстах возвышалась исполинская стена из потемневшего от времени камня, уходящая вверх на сто пятьдесят метров. Сложенная из каменных блоков, высотой с меня, она казалась неприступной (возможно, ПОКА она такой и была). Наверху я видел суетящихся людей. Кто-то шел по стене, кто-то нес коробки. Через каждые двадцать метров стояли и смотрели в эту сторону часовые.
Над крепостью нависал подъемник: массивная металлическая платформа, закрепленная на прочных цепях и тросах. Конструкция мощная и способная с легкостью поднять на стену целый отряд бойцов или тяжелый груз. В данный момент на платформу со стены загружали большие деревянные ящики и бочки.
А еще в крепости было что-то странное. Когда я смотрел в ее сторону, у меня возникал неприятный мандраж, и трусливенькое ощущение, что нужно поскорее отсюда бежать. Как будто я крадусь на цыпочках мимо медвежьей берлоги, а из оружия у меня при себе только разряженная берданка. Похоже, именно там сидит на своем троне в глубокой медитации Гуань-ди, бог войны. В пользу этой версии выступило и кое-что другое: когда я присмотрелся, увидел далекие потоки Ци, медленно текущие через стену и исчезающие в середине крепости.
Если крепость была у самой стены, то город, настоящий крупный город не меньше того же Циншуя, был километрах в четырех от крепости. Между крепостью и городом (да и вообще, насколько я мог рассмотреть в любом направлении) простиралась пустая равнина, совершенно лишённая деревьев, кустов. Вокруг росла лишь короткая трава, едва доходившая до середины голени. Похоже, местные регулярно сжигают растительность, не позволяя тварям перемещаться незаметно.
От крепости и в сторону города, и в обход него тянулись широкие дороги, мощенные камнем. По ним медленно двигались тяжелые фургоны, запряженные массивными тяжеловозами.
А еще я увидел, как на приграничной стене кто-то запустил в моем направлении пылающую стрелу. Слишком медленно и слишком заметно, чтобы быть угрозой, но достаточно, чтобы со стороны крепости донесся низкий гул — это начали открываться массивные ворота. Из них стремительно выскочил отряд на духовных лошадях. Всадники быстро свернули с дороги и помчались по полю прямо в мою сторону, нахлёстывая животных.
Пожалуй, задерживаться здесь и дальше будет неразумно. Не знаю, насколько «режимным» является этот объект, но перспектива долгих объяснений со стражей меня не привлекала. Поэтому я сосредоточился и вновь телепортировался в сторону Фейляня.
Пространство вокруг меня дрогнуло, на миг я оказался во тьме, а потом — в лесу.
Здесь уже было гораздо меньше Ци, чем у границы. Зато вместо привычного потока духовной энергии меня встретило буйство зелени: деревья были выше и мощнее, их стволы покрывали толстые слои мха. Было сумрачно — сквозь густую листву почти не пробивался свет. Под ногами простирался плотный ковер травы.
И почему-то именно здесь меня догнала мысль, что неплохо бы устроить в приграничном городе, или возле самого форта, теплицу с духовными растениями.
Ну в самом деле — почему нет? Из-за угрозы привлечь духовных зверей? Так они и сами туда стремятся.
Я присел на мох, и прямо на месте намедитировал всю Ци, потраченную на короткие прыжки. В этом мне помогал артефактный куб, который я постоянно носил с собой в рюкзаке. Кстати, после слов принца про то, что с артефактами сложнее телепортироваться, я попробовал перемещаться без куба и действительно — выходило легче, за то же количество Ци я переносился на десятую часть дальше. Но носить с собой такой «утяжелитель» я не перестал, и даже подумывал добавить себе еще парочку слабеньких артефактов.
От границы до столичного города оказалось не больше шести десятков километров — я четко чувствовал печать, оставленную в лесу неподалеку от Фейляня. Пространство вновь дрогнуло, мир на мгновение погрузился во тьму, и я оказался на знакомой поляне.