Еще вдох, еще выдох, еще одна долгая минута в центре формации. Увы, больше втянуть в себя Ци не получается — чувствую себя переполненным воздушным шариком.
Кстати, скоро придется перейти на ступень пробуждения чувств, а значит, надо подготовить необходимый эликсир. Среди слуха, зрения и осязания я лучше выберу улучшить осязание: чувствительный слух мне не нужен, зрение у меня и так в порядке, и в темноте я вижу без всяких улучшений. Наименее бесполезным будет осязание. Не выбирать ничего попросту нельзя — без этого не перейти на следующий этап.
Собственно, дальше всего два пути — с соответствующим эликсиром и без него. Если не воспользоваться эликсиром, придется несколько лет развивать соответствующие органы чувств, чтобы потом плавно перейти на следующую ступень и кратно усилить выбранное, так что я лучше воспользуюсь зельем.
После медитации в пещере перемещаюсь в секту и шагаю на почту, куда давненько не заглядывал. Ради разнообразия иду к почте не прямым путем, а окружными тихими улочками Циншуя, мимо цветущих палисадников и деревянных заборов с низенькими лавками.
У переулка рядом с почтой я встретил соседа матери: маленького, жилистого дедулю, с которым мы пару раз перекидывались словами. Кивнул ему приветливо и шагнул дальше, но старичок обеими руками ухватился за возможность поговорить:
— Китт, — тараторит, догоняя, — Мать говорила, ты рыбачил как-то, верно? А удочки-то у тебя справные? Може это, вместе сходим?
И не остановить. Завел речь про рыбалку, о том, как хорошо клюет рыба у старого моста, как кто-то сломал его лучшую вершу, про наживки, про поплавки: что лучше — гусиное перо, или пробка. И все говорит о том, как здорово было бы сходить на рыбалку вместе.
Я бы отшутился и пошел дальше — голова забита, да и свои дела есть, но подкупила тоска и одиночество старика, замаскированные натужной бодростью, весельем и словоохотливостью. Если он зовет порыбачить даже человека, которого видел за жизнь раз пять, то дела действительно печальны. Соглашаюсь:
— На днях загляну. Если погода хорошей будет — выберемся всей семьей. Самиру тоже скажу, чтобы снасти взял.
Дедуля сияет, как натертый медяк, благодарит и уходит. Я же захожу на почту.
С порога киваю мужчине, стоящему за прилавком:
— Приветствую. На мое имя было что?
Я бываю тут достаточно часто, чтобы меня помнили: мужчина без лишних вопросов заходит в каморку, шуршит бумагой и выносит три листа бумаги. Забираю их, но не остаюсь у стойки — на улице достаточно свежо, солнечно и не воняет птичьим пометом. Там можно спокойно прочесть письма и составить ответ.
Сажусь на скамейку, стоящую в тени под высокой липой и разворачиваю письмо от Пирия.
В глаза сразу бросается нарочито-дружелюбное: «Здравствуй, внук!» Хмыкаю, вспомнив, как старик обошелся со мной при первой встрече, и как на протяжении предыдущих лет третировал семью. А стоило показать свою пользу и продемонстрировать зубы, сразу пошло доброжелательное отношение.
Ну да ладно, это все в прошлом.
'Здравствуй, внук!
Так получилось, что у меня есть свои люди в Циншуе. Я наблюдал за тобой и Самиром, и мне приятно знать, что вы объединились и создали дело, которое только развивается и растет. Поздравляю вас обоих! Рад, что таланты помогают вам в жизни.
Ходить вокруг и около не буду, скажу сразу: я могу помочь вам, как родственникам. Пишите, если нужны деньги, люди или связи. Если потребуется, помогу с проблемами, если нужно — достану что угодно.
За все прошлые поступки, за все сказанное — прошу прощения у всех вас. Я утонул в своей гордыне и не видел реальности, пока жизнь не расставила все по местам.
Дедушка Пирий'.
Фразу с извинениями я просмотрел без интереса, предложение о помощи запомнил. Правда, пока не знаю, как старик может помочь, и стоит ли вообще обращаться к нему: не сомневаюсь, что за помощь мы Пирию еще и должны останемся, вопрос только в том, насколько высока будет цена. Интересно даже, это было искреннее предложение и радость за нас, или Пирий желает присосаться еще и к финансовым потокам Циншуя.
Разворачиваю второй бумажный лист. Почерк тот же, а тон уже другой, более подходящий склочному старику.
'Китт, здравствуй. Пишу тебе насчет нашего маленького договора. Омолаживающие эликсиры, кои я уже оплатил полновесным золотом, напоминаю, надо бы выслать поскорее. Не люблю дела, которые находятся в подвешенном состоянии — вроде бы и деньги уплачены, а товара все еще нет.