Раккар взбодрился еще сильнее. Дракон пробежался мимо парочки молоденьких сосен и, найдя дерево покрепче, взлетел на ствол, цепляясь когтями, как кошка. Содранная кора полетела на мох. Добравшись до нижней ветки, дракон оттолкнулся от нее лапами и перескочил на следующую. Добравшись почти до самой вершины, Раккар распластал крылья и прыгнул.
Это было не полётом — падением. Но на пару мгновений чешуйчатый поймал крыльями поток воздуха: перепонки натянулись, раздулись. Раккар завис на пару секунд, и тут же сорвался вниз, неуклюже махнув крыльями раз, другой, с треском падая в куст орешника.
Встревоженная Лисса бросилась к дракону, мы же с Жулаем переглянулись. Раккар не в первый раз выкидывал подобный фокус, и каждый раз у него получалось все лучше и лучше. Хочу первым увидеть, как очередной его неуклюжий прыжок обернется полетом.
— Идем.
За всю дорогу нам не попалось ни одного духовного животного. Дважды Раккар срывался в кусты, за резким рывком дракона следовал хруст веток и щелчок мощных челюстей. Увы, за кем бы ни гонялся чешуйчатый, возвращался он ни с чем — раздражённый и голодный.
Наконец вышли к особняку. В тучах как раз показался просвет, но солнце не добавило красок этому месту — в солнечном свете двухэтажный дом выглядел неуместно, как потрепанный небритый бродяга, случайно освещённый прожектором. Проломленная посередине крыша просела ещё сильнее, чем я помнил. Окна — тёмные, запылённые, внутри ничего не разглядеть. Каменные стены покрылись новыми нашлепками мха, трещины расползлись. И так же тихо, как в первое посещение.
Я помню, как мы появились здесь впервые — почти зеленые новички, решившие сунуться в оранжевую зону. Тогда тоже стояла тишина, ни одного шороха изнутри, зато в особняке прятался затаившийся дракон. Как бы и в этот раз не попасть в нехорошее.
Похоже, подобные мысли посещали не только меня. Лисса, Жулай, Сеона и Апелий смотрели на дом с одинаковой опаской.
— Китт, слушай, — тихо обращается ко мне Сеона. — Ты это… Может, ты в особняк, а мы вокруг пройдемся, осмотримся? Ну, чтобы не мешать друг другу.
Я и сам не против такого варианта — не придется брать ответственность за остальных, случись наткнуться на зверя, занявшего драконье логово.
— Можно, — пожал плечами. — Если никто не против, так и поступим.
Остальные спорить не стали. Редкое единодушие.
Я вошел в открытую и намертво заржавевшую калитку. Следом за мной сунулся Раккар, смекнувший, что отряд разделяется. Между мной и четырьмя знакомыми практиками дракончик выбрал меня. Приятно.
Остальные замялись, но не успели попросить вернуть им дракона, как я уже бодро прошел половину пути до дома. Раккар перебирал лапами рядом со мной, внимательно принюхиваясь. Видимо, чует запах другого дракона.
Толкаю заскрипевшую дверь в дом. Переместился бы внутрь печатью, если бы не Раккар, сразу сунувший морду в щель между дверью и косяком.
— Следом!
Короткая команда мигом приструнила дракона: чешуйчатый дернулся обратно и теперь шагал по моим следам.
Внутри пахло плесенью и сырыми вещами. Перехватив копье за середину, шагаю по первому этажу — сперва надо обойти все комнаты здесь, а потом можно подняться и на второй.
Половицы стонут под ботинками, каждый мой шаг сопровождает скрип под лапами дракона. Первый этаж пуст и тих. Поднимаемся на второй.
В коридоре усмехаюсь, вспомнив, как мы выковыривали драконьи чешуйки, блестевшие между досок пола. Пять золотых на брата сейчас кажутся едва ли не медяками, но тогда они были сродни целому состоянию.
Терпения дракона надолго не хватило — Раккар минут пять честно плелся за мной, а потом отлучился в одну из осмотренных комнат, из нее заглянул в другую, а теперь и вовсе носился позади меня юркой молнией. Пока он не совался вперед, я его не останавливал.
Я шагал по обветшалым комнатам, внимательно прислушиваясь, но особняк все еще кажется пустым. На полу нет свежих отметин от когтей, не воняет зверями. Местами вход в комнаты закрывает паутина.
Наконец дохожу до логова, где когда-то жила драконица, где на тряпках лежало яйцо.
Раккар суется следом. Аккуратно проходит вдоль стены, принюхиваясь. Потом — ходит кругами, постепенно приближаясь к тряпкам. Тянет морду, втягивает запахи и вдруг скалится и рычит. В целом понятно: вылупился он не здесь, эти запахи для него чужие. Тут для меня больше родного, чем для драконыша.
— Понятно… Пошли, покажу тебе еще кое-что. Рядом!
На улице снова сумрачно и снова сыплет водная пыль. Раккар следует за мной прямо до места, где погибла его мать.
Это место выглядит по-прежнему, будто охотники убили дракона вчера. Проплешина так и не заросла травой: перепаханная техниками и драконьими когтями, чуть сглаженная дождями. Даже ядовитый плющ не растет на земле, от которой исходит Ци смерти.