Я срочно наращивал толщину брони, но многого сделать не успел. Медведь рухнул на передние лапы, в полете задев меня кончиками когтей.
Меня словно тараном ударили. Сдавленно хекнув, я проскользил боком по мху.
— Глаза! — зачем-то коротко крикнула Лисса и махнула руками — с ладоней сорвались метательные ножи.
Апелий обволок свой меч пламенем и ударил медведя по заднице. Меч отскочил, как от куска толстой резины.
Медведь чуть дернул головой, и ножи скользнули по шерсти. Меч Апелия оставил проплешину в шерсти, но и это не заставило медведя повернуться — косолапый прыгнул ко мне. Стоило встать, и я снова поймал удар лапой. Лед на груди затрещал, ребра пронзило тупой болью. Я ощутил, как по льду разошлась частая сеть трещин.
Пока кувыркался, успел затянуть трещины. Ребята месяцами оттачивали взаимодействие и работали в связке, ковыряя зверя сзади, но он снова шагал ко мне.
Такой бой мне не нравится. Значит, попробую еще одну задумку, и если не выйдет, перестану ограничивать себя и разберусь с косолапым без доспеха.
Я телепортировался на полсотни метров, оставив вместо себя пустой доспех. Несмотря на то, что между мной и льдом было значительное расстояние, я все еще мог управлять им.
Доспех ожил: зашевелился, шагнул в сторону и тут же отлетел от очередного удара.
В тренировочном зале секты у меня отлично получалось управляться с доспехом, но стоило оказаться в реальном бою, сразу полезли минусы. Оказалось, что бить самому выходит быстрее, чем отдавать приказ марионетке. Там, где я бы шагнул, доспех только собирался сделать шаг.
Медведь еще дважды швырял марионетку ударами, а потом взревел от ярости и рубанул засиявшими когтями. Будь я внутри, я бы если не ушел, то хотя бы уплотнил лед выбросом Ци. Однако стоя в стороне, я не успел сделать ни того, ни другого. Удар пришелся по голове марионетки — половина шлема слетела, сорванная когтями.
— НЕ-ЕТ! — бешено закричала Лисса. От девушки волной разошлась тьма, накрывшая недовольно заревевшего медведя.
Девушка успокоилась секунду спустя — увидела пустой шлем. Крик затих, но выпущенная ею тьма уже выполнила свою работу: теневой кокон сжался вокруг медведя, и очередной чудовищный рык медведя сменился глухим ворчанием. Не знаю, что за технику использовала девушка, но результат был впечатляющий — тени сковывали движения зверя, замедляли его. Косолапый бился в темных путах, сверкая красными глазами.
Апелий не упустил удачный момент — стремительно бросился вперед, поднырнул под лапу медведя и полоснул мечом по кисти. Рискованный и не слишком умный маневр — теневая техника Лиссы рассеялась от пламени огневика, а ярость медведя никуда не делась.
Медведь, получив удар по лапе, молниеносно среагировал. Он не стал разворачиваться, а просто отмахнулся от досаждавшего ему человека — точно так же, как человек отмахивается от мухи. Апелий попытался отскочить, но слишком медленно: коготь, больше похожий на кривой кинжал, чиркнул по защищенному наручем запястью.
Раздался скрежет металла. Апелий с проклятьем отпрыгнул, уронив меч — наруч был распорот, а из глубокой раны на запястье хлестала алая струя. Парень судорожно сжал рану второй рукой, пытаясь остановить кровь. Ему бы сейчас выпить зелье, но Апелий, похоже, поймал шок.
А я в это время уже действовал. Стоя в укрытии, я сосредоточился, вливая потоки Ци внутрь брошенного доспеха. На это уходило колоссальное количество энергии, вдобавок управление доспехом стало невыносимо тяжелым, марионетка едва шевелилась. Зато лед внутри нее нарастал, уплотнялся, превращаясь в монолит.
Медведь снова развернулся к доспеху и со злобным ревом рубанул лапой по уже поврежденной груди.
На этот раз когти вошли в лед, пробили его на добрых двадцать сантиметров, но там и увязли. Медведь дернул лапу, пытаясь высвободиться, но лед лишь глубже засасывал его конечность.
Ледяной доспех снова ожил. Руки марионетки, потяжелевшие, неуклюжие, медленно обхватили медвежью лапу. Лед пополз вверх по конечности, превращаясь в гигантский ком. А затем из этого кома, прямо в тело медведя, с треском вросли десятки острых ледяных шипов.
Из глотки духовного зверя вырвался дикий вопль — у меня аж в ушах зазвенело! Медведь рванулся прочь, волоча за собой ледяную гирю в несколько сотен килограммов. Его движения стали неуклюжими, отчаянными — медведь не мог опираться на лапу, чтобы не причинить себе еще больше боли, но нормально двигаться на трех лапах он тоже не мог.
Уйти ему не дали. Лисса, бледная, но собранная, носилась возле медведя — то пропадала, то появлялась, чтобы метнуть в морду и глаза зверя метательные ножи. Главное было выиграть время для Сеоны — девушка наконец активировала технику, которую готовила все это время: рой черных мошек окутал морду медведя, втянулся в нос, рот и уши. А потом мишка захрипел и повалился на землю, кашляя кровью.