Если бы медведю дали пару минут, он смог регенерировать. Но тут подоспел Апелий, подобравший меч, и Лисса с Сеоной не стали мешкать: троица обрушила на зверя град ударов и техник, пока мишка не затих окончательно.
Густой запах крови смешался с вонью паленой шерсти.
— Сколько еще таких тварей? — выдохнул Апелий, зажимая рваную рану у запястья. Кровь бежала к пальцам, срывалась частыми каплями. Парень почему-то не торопился доставать лечебное зелье.
Протягиваю ему пузырек с вынутой пробкой.
— Пей.
Апелий кривится, но запрокидывает стеклянный бутылек.
— Это последний, — подрагивающим голосом говорит Лисса. — Мы все сделали, теперь в радиусе пяти километрах от особняка пусто.
Она права — пока пусто. Пока мы искали логова, раз восемь натыкались на брошенные норы, гнезда. Запах Раккара разогнал мелочь, успевшую тут расплодиться с момента, как погибла драконица. С одной стороны — жалко, могли бы поднять с них прилично золота. С другой стороны, вместо того, чтобы неделю выгонять из зоны мелочь, мы перебили троих самых опасных духовных зверей, кто мог бы поспорить с молодым драконом. Ну, и екаев уничтожили с десяток: их дракон не пугал.
Я дошел до рюкзака, оставленного с прочими вещами в паре сотен метров от места схватки. В этот раз я взял достаточно тары.
— Помогите разделать, — говорю, уже измеряя ладонью ход первого разреза.
— Командуй, — криво ухмыляется Апелий. И я командую — кому приподнять лапу, кому где придержать. Приятели помогают уже без неохоты, которую демонстрировали в первый раз — тогда все началось с «А почему мы должны тебя слушаться?». Со мной перестали спорить после длинной лекции, ответившей на их вопрос и тяжелого мешочка золотых за правильно извлеченные и обработанные ингредиенты.
Открыт навык «Траппер».
Добавить навык в используемые?
Надо же, прогресс! Траппер! В прошлый раз предлагали навык «мясник», а теперь опыт подрос, и навык вроде как вырос в рангах.
Отказываюсь. Я и так неплохо навострился работать с ножом, лучше оставить последний слот навыков для чего-то более полезного.
Разделывать громадного медведя трудновато, тем более — артефактным ножом, купленным у Додонева как раз для этой цели. Клинок не брал живые ткани, но резал и кости, и мясо убитого животного. Все замечательно, если бы он был длиннее мизинца. Сегодня узнаю, сколько нужно часов, чтобы малюсеньким ножом разделать четырехметрового медведя.
Провожу лезвием от грудины к паху.
Снова. Повторяю не меньше десятка раз.
Запах горячей крови бьет в нос. Нащупываю под диафрагмой упругий мешок — у достаточно развитых духовных зверей там находится «духовный узел», обросший жировой подушкой. Пока не знаю, в каких рецептах можно его использовать, слишком уж редкий ингредиент, но эссенции скорости и выносливости в нем плещутся в колоссальных объемах.
Беру щипцы, двумя движениями обрезаю сосуды и освобождаю узел. Ингредиент отправляется в банку.
Сердце забираю целиком, с частью перикарда. Помучался, чтобы случайно не повредить, но вроде сумел все сделать правильно.
Печень.
Желчный пузырь.
Еще будут глаза, зубы, когти, жилы, мясо, кости. Дел еще на несколько часов, но оно того стоит.
Лисса тем временем уже сняла участок шкуры. У меня уже кончилась тара — легкие огромные, тут нужны бочонки. Придется телепортироваться в лабораторию и обратно. Впрочем, телепортироваться в любом случае придется, и не раз. Не нести же на себе целого медведя.
Апелий пилит фаланги с когтями. Это и ценный ингредиент, и трофей, который даже на аукцион выставить не стыдно.
Возимся с медведем шесть часов и к особняку возвращаемся под вечер, привычно испачканные и уставшие.
Еще на подходе я слышу гул, как от гигантского улья. Удары молотков, визг пил, крики бригадиров, ругань вперемешку со смехом.
Лес вокруг особняка за день поредел. Вчера тут было темно даже днем, сегодня видно вечернее небо. Блестят влажные спилы пней, тут и там выглядывают из-под земли белесые корни. Всюду валяются кучи веток. Мимо нас проходит тянущий волокушу вол, подвязанный толстыми ремнями.
У деревянного забора, высокого, сколоченного быстро, но добротно, торчат по углам четырехметровые вышки: на каждой находится практик секты и двое лучников с артефактными арбалетами. Часовые заметили нас, а потом отвели взгляд дальше, всматриваясь между стволов деревьев.