— Дерутся? — спросил я, желая получить больше конкретики, а не патетики.
Мастер сухим тоном принялся перечислять:
— Верно, дерутся. Но не на тренировочных площадках, как следовало, а за углами, в туалетах и в закоулках. Выясняют отношения, сводят старые уличные счеты или просто пытаются доказать свое превосходство. Уже формируются группы, которые в будущем могут стать бандами. Я уже могу выделить несколько группировок: бывшие уличные сорванцы собирают вокруг себя таких же сильных и агрессивных, отпрыски богатых семейств пытаются купить лояльность или нанять крепеньких «охранников» постарше. Тихих и слабых пока просто третируют, но я отлично понимаю, что если не принять мер, спустя пару недель дойдет до «дани» в виде порций еды, карманных денег или личных вещей.
Я слушал, и безрадостная картина выстраивалась сама собой. Знакомый до боли закон сильного, перенесенный в стены упорядоченной секты. С другой стороны, ситуация хоть была и неприятной, но предсказуемой. Бросить в одно место разных по воспитанию подростков и ожидать, что они сами сплотятся в дружную команду — наивно. Особенно парни, которые по природе своей будут выстраивать внутренние иерархии и пытаться занять в этих иерархиях достойное место.
— Порча имущества, — продолжал Линь, и в его голосе прозвучало легкое раздражение. — Некто вырезал на двери в уборной оскорбление в адрес сына торговца, кто-то изрисовал столешницу в столовой. К тому же дети нарушают распорядок и считают, что могут шляться где хотят, пока наставники спят, нарушая все правила распорядка.
— Так. И вы думаете, что я справлюсь с этим один?
— Я вижу ситуацию так — либо справляешься ты, либо я ввожу систему физических наказаний провинившимся. Мы уже больше сорока лет ничего подобного не использовали, но у нас в секте уже давно не было такого большого набора, тем более — детей. Справься с проблемой, тогда мы с Свен Дэем подробно обсудим ваш проект с печатями. Договорились?
Я уже прогонял ситуацию через анализ, напряженно продумывая, что я могу противопоставить детям. Словами тут явно все не решится.
— Еще раз напомню, что проект нужен не столько нам с Мэй Лань, сколько секте. По поводу проблем с детьми — я примерно понимаю, что нужно сделать, но мне нужны будут помощники. Кроме всего прочего я хочу разбить ребят на несколько групп, к каждой прикрепить человека, который не сильно ушел по возрасту от подростков.
— А я еще раз напомню о том, что у нас не хватает людей.
— Не хватает, — легко соглашаюсь с мастером. — И я не знаю, где их найти, и кого можно оторвать от работы. Но если не найти и не оторвать, то проблема не решится. И физические наказания, которые вы хотите ввести, не дадут особого результата — ребята просто станут изощреннее в своих выдумках и сильнее озлобятся.
— Это смотря как наказывать, — не согласился Линь.
Я молчал, смотря мастеру в глаза. Спустя минуту нашего молчаливого сражения Линь нехотя сказал:
— Я передам твоим приятелям новую задачу. — И добавил, разворачиваясь. — Надеюсь, у тебя получится, что бы ты себе не напланировал.
Я медленно направился к общежитиям ребят, выстраивая план.
Давить и запугивать — самый простой, но самый глупый путь, который только оттолкнет подростков от секты. Нужно перенаправить их бушующую энергию в положительное русло, сломать их иерархии, показать, что можно ценить мастерство, а не количество «подвигов» в виде зашуганных детей.
С момента, как мы «скооперировались» со Свен Дэем, прошло чуть больше трех недель, но и за это незначительное время секта успела измениться в лучшую сторону. В чем-то изменения были крохотными, а в чем-то (благодаря в том числе и энтузиазму мастера Линя) ощутимо шагнула вперёд. Например, сейчас я шагал на окраину секты, где раньше стояли неказистые палатки из веток и глины, предназначенные для кандидатов. Сейчас здесь высился двухэтажный барак, который трудолюбивые рабочие из Циншуя возвели вместе с практиками буквально за неделю.
Дверь в барак открылась без скрипа, но гул голосов внутри все же стих. Я на секунду замер на пороге, оценивая обстановку.
Длинное помещение было заставлено двухъярусными кроватями, на которых и вокруг которых кучковались парни — двадцать четыре человека. Одни с любопытством обернулись на открывшуюся дверь, другие сделали вид, что мое появление их нисколько не заботит — вернулись к делам.