Разумовская с интересом смотрела на него. Перехватив ее взгляд, Долгоруков проглотил заготовленную колкость и угрюмо кивнул.
— Хорошо, господин Тайновидец, я пойду с вами.
Глядя на Долгорукова и Разумовскую, я понял, что они хорошо знакомы друг с другом. Их явно что-то связывало, но не взаимная симпатия. Это я уловил совершенно точно. Интересно.
— Статуя тяжелая и громоздкая, — сказал я, — так что нам понадобится еще помощь.
Я обвел взглядом студентов, пытаясь угадать, кто из молодых людей принадлежит к роду Шереметьевых, но никого подходящего не увидел.
Тогда я просто спросил:
— Кто из вас представляет род Шереметьевых?
— Я, — робко отозвался один из парней.
Его внешность заставила меня удивленно поднять брови.
Под моим взглядом он неуклюже топтался на месте и к тому же косолапил, втягивая голову в плечи. Старомодный костюм был ему слегка маловат.
И это представитель одного из самых влиятельных родов Империи?
— Назовите свое имя, пожалуйста, — предложил я.
— Владимир Меньшой, — торопливо ответил парень.
И тут же добавил:
— Владимир Сергеевич.
— Меньшой? — нахмурился я, пытаясь вспомнить разветвленную династию рода Шереметьевых.
В любом старом дворянском роду было множество ветвей, и далеко не все они носили фамилию старшей ветви.
— К какой ветви вашего рода вы принадлежите? Откуда вы?
— Из Костромы, — торопливо ответил Меньшой. — Отец получил известие от главы рода и сразу же отправил меня в Столицу.
И без магической способности было понятно, что парень чувствует себя неуютно. Он ежился под любопытными взглядами будущих сокурсников, то и дело отводил взгляд, но тут же одергивал себя, заставляя смотреть прямо.
— Вы тоже пойдете с нами, — добродушно сказал я. — По дороге мы познакомимся поближе.
Я никуда не спешил. Нужно было проверить всех студентов, и я заранее настроился на то, что это займет целый день. А может быть, и не один день.
Там посмотрим.
В любом случае, просьбу его величества нужно выполнить хорошо.
Большинство студентов меня не заинтересовали, Молодые дворяне разного достатка и воспитания. Все они старались держаться уверенно. Кому-то это удавалось лучше, кому-то хуже.
Но мое внимание привлек только один невысокий черноволосый паренек. Прячась за спинами, он так пристально смотрел на меня, что я буквально кожей чувствовал его взгляд.
Его тёмные глаза лихорадочно блестели на его узком лице, а в эмоциях я уловил любопытную смесь леденящего страха и угрюмой решимости.
Интересно, что его так беспокоит?
— Подойдите, пожалуйста, ко мне, — сказал я, глядя прямо на него.
Черноволосый паренёк вздрогнул от моих слов и замер. Но потом пересилил себя и вышел вперед.
— Как вас зовут? — доброжелательно спросил и я.
Прежде чем ответить, парень обвел сосредоточенным взглядом двор магической академии. Затем твердо сказал:
— Данила Изгоев.
Свою необычную фамилию он произнес с каким-то скрытым вызовом. Я сделал вид, что не обратил на это внимания.
— Вы тоже пойдете с нами, господин Изгоев, — сказал я.
Затем повысил голос, обращаясь к остальным студентам:
— Вы поступаете сегодня в распоряжение садовников академии. Поможете благоустроить парк к началу учебного года. Вам всем предстоит учиться здесь, так что это в ваших интересах. Настоятельно прошу не покидать территорию академии без моего разрешения.
Я улыбнулся Гораздовой, которая с любопытством прислушивалась к нашему разговору.
— Анна Владимировна, пожалуйста, распределите будущих студентов по группам. А вас я прошу пойти с нами. Покажите место, где нужно установить статую.
— Хорошо, Александр Васильевич, — улыбнулась Гораздова.
Кажется, происходящее ее порядком забавляло.
Она быстро отдала необходимые распоряжения. Студенты под руководством садовников разбрелись по разным уголкам парка.
— А мы займемся статуей, — улыбнулся я. — Елена Дмитриевна, прошу вас.
Разумовская коротко кивнула и плавно повела руками. Статуя туннелонца послушно взмыла в воздух.
— Здорово! — с искренним восхищением сказала Лиза.
— Не надорвитесь, Елена Дмитриевна, — громко и язвительно заявил Долгоруков.
Разумовская вздрогнула.
Тяжелая статуя туннелонца рухнула на землю. Хорошо, что Разумовская подняла ее совсем невысоко, и падение не повредило скульптуре.
Не сдержавшись, Разумовская наградила Долгорукова испепеляющим взглядом.