Целитель подробно описал дорогу, так что мы добрались до кабинета ректора, не заблудившись и даже не встретили по дороге ни одного призрака. А ведь в таком здании непременно должны быть призраки. Они просто обязаны скитаться здесь по ночам, угрюмо завывая и гремя цепями.
Я постучал в дубовую дверь с табличкой «Приемная».
— Войдите, — откликнулся из-за двери мелодичный женский голос.
Мы вошли и оказались в большой приемной, отделанной резными панелями из темного дуба. За письменным столом сидела секретарша. Дверь в дальнем конце просторного помещения, очевидно вела в кабинет ректора.
— Добрый день! — с улыбкой поздоровался я. — Вениамин Сергеевич у себя?
На лице секретарши появилось растерянное выражение.
— Я не знаю. А вы с ним договаривались о встрече?
— Нет, — терпеливо ответил я. — Но я надеюсь, что господин ректор не откажется нас принять.
— Вениамин Сергеевич нездоров, — сообщила секретарша. — Только необходимость заставила его прибыть сегодня на службу. Но он категорически приказал мне никого к нему не пускать.
— Вот как, — удивился я. — А что это за необходимость?
— Дело государственной важности, — поджав губы, ответила секретарша. — Большего я вам сказать не могу.
— Возможно, это важное дело связано с проверкой студентов Академии? — предположил я.
Секретарша удивленно посмотрела на меня.
— Откуда вы знаете? Вениамин Сергеевич сказал, что это тайна.
— Мы и есть те самые проверяющие, — с улыбкой сообщил я. — Позвольте представиться. Граф Александр Васильевич Воронцов. А мою спутницу зовут Елизавета Федоровна Молчанова. Теперь мы можем поговорить с господином ректором?
— Подождите минуту, — умоляюще произнесла секретарша, а затем прикрыла глаза.
Наверное, она посылала зов ректору. Я внимательно следил за ее подвижным лицом.
— Вы можете войти, — наконец сказала секретарша, — только умоляю вас, не утомляйте Вениамина Сергеевича долгой беседой. Ему действительно не здоровится.
— Мы постараемся, — вежливо ответил я, открывая дверь в кабинет ректора.
Ректор Императорской магической академии Вениамин Сергеевич Собакин не был болен. Это я понял с первого взгляда.
Он был смертельно напуган.
Настолько напуган, что встретил нас не сидя за своим роскошным письменным столом. Нет, он прижался спиной к стене за высоким книжным шкафом и оттуда испуганно смотрел на нас.
— Вениамин Сергеевич Собакин? — уточнил я. — Ректор Императорской Магической академии?
Ректор наклонил голову на бок и приоткрыл рот, прислушиваясь к моему голосу. Затем кивнул и шепотом ответил:
— Да, это я.
— Может быть, оставить дверь в приемную открытой? — вежливо предложил я. — Мне кажется, вам так будет спокойнее.
Я сказал это в шутку, чтобы немного разрядить напряженную атмосферу.
Но Вениамин Сергеевич очень серьезно отнесся к моим словам и даже обдумывал мое предложение секунд пять, не меньше.
— Не нужно, — наконец отказался он. — Их это не остановит, а я не хочу пугать Ниночку.
— Кто вас так напугал? — напрямик поинтересовался я.
Вместо ответа, Вениамин Сергеевич снова тревожно оглянулся. Затем сделал несколько быстрых шагов и остановился, так, чтобы нас с ним разделял письменный стол.
— Кто вы? — спросил он, с тревогой глядя на меня.
— Александр Васильевич Воронцов, — ответил я. — А это Елизавета Федоровна Молчанова. Думаю, вы уже знаете, зачем мы здесь.
— Знаю, — торопливо закивал ректор. — Знаю. Не могли бы вы подойти ко мне?
— Конечно, — удивленно ответил я и направился в обход большого письменного стола.
Но тревожный окрик Вениамина Сергеевича тут же остановил меня:
— Нет, не так близко. Подойдите, пожалуйста, к столу.
— Что за шутки, Вениамин Сергеевич? — теряя терпение, поинтересовался я.
Вместо ответа ректор шагнул назад и попытался спрятаться за спинкой своего кресла.
— Я прошу вас, — пробормотал он. — Подойдите к столу.
— Ну, хорошо, — нетерпеливо кивнул я. — И что дальше?
— Извините, но я должен вас потрогать, — прошептал Вениамин Сергеевич. — Протяните, пожалуйста, руку.
Я решил, что он сошел с ума. А спорить с сумасшедшими бессмысленно, это мне рассказывал еще Иван Горчаков.
Никакой угрозы ректор не представлял. Он был просто до смерти напуган. И если я хочу узнать, что его напугало, то мне придется его разговорить.