— Чего это с ним?
— Внучку Радия Франковского зовут Мариной Каганер. Фамилия не то чтоб редкая, но и не частая.
От этой новости меня тоже слегка повело — впрочем, самую малость, не сравнить с Игорем. Давеча он жаловался на нервы… да, я могу его понять.
— Даже если это не совпадение, — сказал я, — с чего вдруг он крошит тут батон?
— Так пропала внучка. А в квартире вашего друга нашли её фотографию с надписью «Я тебе этого никогда не прощу». В конце — десяток восклицательных знаков. Почерк её, есть заключение эксперта.
— Она что, на подозрении?
— Ну а как иначе? В любом случае — объявлена в розыск. Вы её в лицо не знали?
— Не знал. Когда Марина родилась?
— В две тысячи первом.
— Тогда понятно.
— Посмотрите, это она?
Миша нашёл на своём телефоне яркое цветное фото.
— Наша юная почтальонша, — подтвердил я.
— Она же внучка жертвы. Значит, не совпадение.
Он показал следующее фото — обратную сторону фотки с надписью. Ручка буквально пробороздила картон — наискось, размашисто, кричаще: никогда, мол, не прощу, — плюс частокол из восклицательных знаков. Как драматично.
А тут и Рудаков вернулся злой, но уже спокойный.
— Её забрал мужчина на мотоцикле, — сообщил он нам. — Ждал её внизу. Потом видели, как они уехали. Силой её задерживать не стали, кому какое дело. Расписку у родителей не возьмёшь, а она всем фак показала и адью.
— Кто-нибудь после её бегства приходил, спрашивал о ней? Ты поинтересовался?
Игорь бросил на меня быстрый взгляд.
— Не глупее некоторых. Приходили.
— И что?
— Обломались, как и мы.
— Ну и слава богу, — подытожил мудрый Миша. — Девочка живее будет.
— Пардон, господа, однако мне по малой надобности, — проинформировал я и, не ожидая реакции, направился к туалету, примеченному во время пробежки по коридору. Малая надобность заключалась в том, что с Мариком я так и не связался. То есть на самом деле это была большая надобность — такая, что и размеры сразу не оценишь… Спрятался в кабинке, вытащил трубку и послал вызов.
«Вне сети».
Чёрт, чёрт, чёрт…
Вернулся, что ж делать. И сказал, как будто только об этом и беспокоился:
— Прислать бы сюда человечка, чтобы составил фотороботы гостей. Это возможно? Желательно сегодня, пока память свежа.
— Я уже отзвонился, поставил задачу. Но с мотоциклистом вряд ли получится, он нигде в больнице не засветился, да и шлем снимал ненадолго, — с горечью сказал Рудаков. — Так, други мои… Теперь в Москву без задержек, насколько я понимаю?
— Наоборот, теперь мы расходимся, — объявил я бывшим коллегам. — Вы — в Москву. Ну или куда захотите. А у меня в Твери есть неотложные дела.
— Не понял… — растерялся Игорь.
— Мне надо встретиться кое с кем — здесь, в Твери. Это важно для дела, для нашего дела. Прибуду в столицу завтра с утра, слово офицера. Давайте свои визитки, позвоню.
Слово офицера подействовало, как магическое заклинание.
В нём и правда есть магия. Но только в том случае, если офицер сберёг честь и память. Не уверен, имею ли я право ли я сказать про себя такое.
За больницей могли следить. Да что там «могли» — должны были, если есть хоть капля правды в предчувствиях. Поэтому, обежав глазом пространство перед приёмным покоем, я едва не засмеялся.
Было довольно много автомобилей по случаю субботы, разбросанных на площадке. Подавляющее их большинство упиралось носом в бордюр (ни родственникам пациентов, ни медикам некогда было разворачиваться), но две машины стояли, наоборот, задом к газону, готовые к выезду. Одна из этих двух была пуста, зато в неприметном «шевроле», спрятавшемся за громоздким джипом-японцем, водитель якобы дремал, надвинул бейсболку на лицо, а на заднем сиденье происходило какое-то шевеление, трудно различимое за немытыми стёклами.
— А вот и третьи «колёса», — показал я, когда мы уже расселись в нашем «форде». — Ещё, я уверен, кто-нибудь ждёт возле шлагбаума.
— Каков будет манёвр? — спросил практичный Миша.
— На самом деле можно и через шлагбаум. Я думаю, пока Игорёк топтал больничных кур, нам подвесили маячок. И хрен мы его вот так сразу найдём.
— Ты параноик? — осведомился Игорь, явно задетый курами.
— Да. Поэтому мы через шлагбаум не попрёмся. Я знаю, как выехать со стороны кладбища…
— А кроме кладбища никак по-другому?
— Не бойся, Миша, только мимо проедем. Давай по газам. Тут сверни, дальше я покажу…