В аудитории стало тихо. Студенты без команды встали, восемнадцать пар глаз впились в военного, который остановился около преподавательского стола и, выполнив команду «Налево!», повернулся к аудитории лицом. В левой руке у военного была ушанка, а вместо правой — пустой, подшитый на расстоянии примерно двух третей длины от плеча, рукав.
Масленников прокашлялся и жалобно посмотрел на военного, судя по петлицам, майора. Военный коротко кивнул.
— Ну что, ребятишки, — начал декан после прерывистого вдоха, — у меня по ваши души приказ. От сегодняшнего числа, первого ноября одна тысяча девятьсот сорок первого года. Вот.
Масленников развернул и поднял вверх бумажку, с которой вошёл.
— И список группы вот, — он достал из кармана вторую, — так что… от А до К — на завод № 22, танки чинить, танки. А от Л до Я — вот, с товарищем майором пойдёте, с товарищем… — Масленников вдруг закрыл лицо ладонями и зашёлся кашлем.
Плачет декан или просто кашель у него такой, будто плачь, было непонятно. Майор молчал. Студенты молчали тоже. Никто просто ещё не понял, что здесь и сейчас в сапогах и майорских петлицах за ними пришла Судьба. А может, просто никак не могли сообразить, в каком месте алфавита находится буква, с которой начинается их фамилия, и в какую из дверей им теперь нужно входить…
Евгений Иванович проснулся. Шея его от долгого лежания на плоской вагонной подушке ныла необычайно, отдавая при каждом повороте головы в затылок. Поезд катился небыстро, вагон легонько раскачивало, и Евгений Иванович подумал, не поспать ли ему ещё, но потом всё же решил, что уже хватит, и свесил голову со своей верхней полки вниз, чтобы оценить обстановку. Внизу болтали, видимо севшие где-то ночью, двое молодых мужчин (военный и штатский) и женщина от тридцати с хвостом до сорока с хвостиком. Довольно пикантная.
Евгений Иванович сразу понял, что в купе происходит поединок (ну, как было не понять с его-то опытом). С деланным усилием он спустился вниз, поздоровался с соседями, взял со своей полки полотенце и мыльно-рыльные принадлежности и пошёл по качающемуся коридору в самый конец вагона. Отстояв небольшую очередь в туалет, он умылся, выкурил в тамбуре сигаретку (на сегодня первую и потому самую приятную), проследовал в другой конец вагона, заглянул к полной, обвешанной дешёвыми цацками проводнице, и попросил стакан чаю. После чего вернулся в своё купе.
Вербальная битва за даму к его приходу была в разгаре. Каждый из кавалеров спешил поведать что-нибудь смешное, при этом упаси господи, не похабное, и, уж конечно, без использования нецензурной лексики. Расклад был таков: военный — крупный мужчина северо-славянской внешности — давал штатскому сто очков вперёд в смысле экстерьера, но этим все его преимущества и заканчивались. Штатский — бородатый шатен в очках — хоть и был гораздо субтильнее своего соперника, благодаря лучше подвешенному языку лидировал.
Евгений Иванович не стал забираться обратно наверх, а уселся на нижнюю полку, рядом с военным, предварительно слегка откинув уголок застеленного матраца. Такое его поведение вызвало небольшое замешательство среди дуэлянтов. Некоторое время оба молча оценивали нового попутчика, но, решив, что как соперник он не представляет никакой опасности, продолжили.
— Ехали мы как-то с полигона в вагоне СВ с гэдээровскими немцами, — нарушил неловкую тишину штатский, — да ещё в таком странном, что там купе, которые в середине вагона — с душем, а по краям — без. Мы как раз в середине ехали, а немцы в самом крайнем, у туалета. Так вот, заходит один из них как-то к нам в купе, тычет пальцем в моего напарника, Тимура, и говорит: — «Дженебеков? Астронавт?» А я ему: — «Найн, камрад. Хабибулин! Инженер!» Немец так и выпал — думал, что в купе с душем у нас может только космонавт ездить, представляете?
Дамочка благосклонно хихикнула, военный насупился.
— А вот у нас в полку случай был… — начал он, но Евгений Иванович не дослушал.
«Да не нужна она тут никому, просто каждый не хочет, чтобы она досталась соседу», — подумал он и вышел из купе в коридор. За закрытой дверью послышался хохот военного, вызванный, по-видимому, его же собственной шуткой.