― Нет, ― призналась с тоской. ― Я даже не знаю, как меня зовут на самом деле, мое ли это имя — Вита.
Сантана сочувственно посмотрел на нее и присел у ног, примеряя мягкие короткие сапожки:
― Должны подойти, ― поставил их на пол. ― Помочь одеться?
Девушка смутилась под его взглядом и отрицательно мотнула головой.
― Только выйди.
― Останусь на всякий случай. Но отвернусь.
«Он не верит, что мне лучше, что не умру», ― поняла и опустила голову:
― Хорошо.
Странно, но женская одежда была ей незнакома. Балахон, который не пойми как надевать, шнурки, завязки, в которых запутаешься и со здоровой головы — все это казалось чужим.
― Я когда-нибудь носила это? ― спросила саму себя, пытаясь придать пристойный вид натянутому и завязанному.
― Это — платье.
― Да? Повернись, ― попросила и вытянула руки в стороны, выказывая красоту получившегося одеяния, перекрученного на талии. Юбка до пола, завязки сбоку, рукава где-то затянуты, а где-то пузырятся волдырями.
― Н-да, ― поджал губы Сантана.
― Может брюки и обычную рубашку. Я к ним более привычная.
Мужчина скорчил неопределенную мину:
― Вообще-то у нас непринято, чтобы женщины… впрочем, почему нет. Если хочешь, можно поискать.
И принес другой наряд.
― Волшебник, ― оценила Вита, застегивая ремень на брюках. Все в пору, словно мерку снял. ― Спасибо.
Шагнула за полог и спиной почуяла странный взгляд Сантаны. Обернулась — только материя чуть качается — мужчина остался в комнате.
«Мерещится», ― решила и оглядела коридор. Неровные стены из белого камня шли дугой, открывая то там, то тут арки завешанные материей. Девушка двинулась влево. Тишина, безлюдность и бесконечность впереди.
Вита решила, что пошла не в ту сторону. Коридор вился, но словно вел в тупик.
«Надо было пойти в другую сторону», ― подумала и прислонилась к стене. Слабость, будь она неладна, накатывала резко и держала цепко. Дурнота, головокружение и шум в ушах не давали сосредоточиться.
Девушка сползла по стене и закрыла глаза: «пять минут, пять минут… все пройдет». Прав Сантана, что сомневается, прав, что не верит в то, что ей лучше. Интересно, что с ней творили в лаборатории? Для какой надобности ставили эксперименты? Может Люферт знает точно?
Она не могла ответить на свои вопросы. Память спала и не отвечала. Единственное что выдавала — какую-то горечь, что Виту заставляли пить, уколы в шею, в руку, и забытье, апатия от приема до приема. Что поймешь из этих воспоминаний, какие выводы сделаешь? Одно ясно, ни о каком универсальном солдате речи не идет. Виту банально травили, а так сверхлюдей не создают.
Впрочем, откуда ей знать? Пока ее знания равны нолю во всех аспектах, а делать выводы на отсутствии информации и опыта — глупо.
Девушка почувствовала себя лучше, но поднялась с трудом. У нее мелькнула мысль вернуться, но только взгляд в обратную сторону кинула — передумала. Сколько можно лежать и лишь слушать Сантану? Пора самой как-то осваиваться и постараться хоть день из отмерянного ей, прожить с толком.
Вскоре она услышала впереди звуки, а следом появились арки без пологов. За ними и было слышно, как разговаривают люди, что-то брякает, булькает, шоркает.
Вита осторожно выглянула за проем.
Огромная зала была полна людей. В центре горел костер, над ним был подвешен большой котел, и дородная женщина что-то помешивала в нем длинным черпаком. За ней был виден длинный стол и скамьи. Двое мужчин пили из деревянных кружек и разговаривали. Справа на ступеньках сидели три девушки и что-то шили, перешептываясь, переглядываясь и посмеиваясь. Юноша в окружении мужчин виртуозно крутил острым кинжалом, то и дело, поглядывая на шатенку из той троицы. Видно для нее представление затеял, да зря. Девушка больше косилась на Изеля, что сидел в сторонке и, с ленцой потягивая, что-то из фляжки, смотрел на «жонглера».
Почти идиллическая картина. Одно в ней не так — ни одного ребенка не видно.
И кожей почувствовала чье-то присутствие. Обернулась и оказалась лицом к лицу с Сантаной. Когда подошел, почему не услышала?
Мужчина стоял, опираясь рукой о стену и, смотрел в глаза Вите, не касаясь ее, а той казалось, что он прижал ее и сейчас вопьется в губы. Откуда взяла — не понимала и потому стояла, как парализованная. Взгляд мужчины был спокоен, лицо ничего не выражало, как всегда, но сердце Виты билось все сильней и чаще, будто ее соблазняют.
Сантала словно почуял что с ней неладно, отодвинулся и как ни в чем не бывало, кивнул в сторону залы:
― Скоро обед. Не хочешь выйти из укрытия, познакомиться, сесть со всеми за стол?