Мощный размашистый удар когтистой рукой в живот подкидывает Влада и роняет навзничь. Итак тяжелое дыхание замирает окончательно, и Влад, не в силах вдохнуть, едва приподнимается над землей. Ничего не видя и не слыша, он наугад выставляет нож перед собой, вложив в это действие остаток всех своих сил. Монстр, пришедший совершить последний добивающий удар, не замечая ножа, натыкается на него плечом здоровой руки и, дернувшись пару раз, падает на землю.
– Неплохо, – похвалил его жуткий голос.
Синий туман стал стремительно пропадать. Влад, почувствовав своими легкими новый чистый и вкусный воздух, с удовольствием, громко и не стесняясь, задышал, забыв обо всем на свете – о Шипе, уютно развалившемся на нем, своих новоиспеченных ранах, испорченном костюме, таинственном жутком голосе, звучащим откуда-то сверху… Он сейчас просто дышал, и это было для него самым настоящим наслаждением, ради которого стоит жить.
– Ну все, хватит валяться, – нетерпеливо сказал этот самый голос. – Есть разговор.
Влад наконец вспомнил, где он находится и почему, и быстро вскочил, скинув с себя тихо сопящего Шипа. Спохватившись, что его ранили, стал быстро себя осматривать, и заметил на животе неглубокую тройную рану от когтей.
– Да все с тобой будет хорошо, – такой же нетерпеливой интонацией, но как-то уже мирно, сказал голос.
Прямо перед Владом из ничего возник человек. Лица его не было видно, оно было закрыто плотной черной маской без отверстий для глаз, носа или рта. Но жуткий голос не изменился, лишь стал ближе и четче. Руки были закрыты перчатками, на тело надета черная мантия. Одни лишь уши, торчащие из-за маски, выдавали в нем человека… Впрочем, по одним лишь ушам судить о человеческой сущности?..
– На вот, выпей, – сказал этот человек и протянул Владу какую-то бутылочку. Отец всегда говорил Владу: «Не бери чужое из чужих рук!», однако Влад в этом вопросе его почти никогда не слушался. Однажды в автобусе он взял конфеты у какого-то подозрительного дяденьки, и к вечеру его прослабило.
Сейчас Влад, взяв бутылку и, все же немного сомневаясь, стал ее рассматривать. Слишком сильный контраст между тем, что происходило до этого момента, и этим самым моментом, ведь еще совсем недавно человек в маске был немного зол на него, и пытался убить!
– Чего смотришь? Это пить надо, – разочарованно взяв себя за лоб, сказал человек.
– А что это?
– Это? Ну, обычное лекарство. Быстро все заживет, – он кивнул на живот Влада, но из-за маски этого почти не было заметно.
Влад еще немного с сомнением посмотрел на бутылку и, откупорив, сделал глоток. Вкус был едва горьковатый, но в чем-то даже приятный.
– Не, ты до дна пей!
И Влад выпил до дна.
– Ну, вот… А теперь говори, зачем пришел.
– В общем, – замялся Влад, не ожидавший такой прямой просьбы, но потом вспомнил свой вопрос, витавший в голове. – А вы зачем натравили на меня своего Шипа?
– В целях безопасности, – пояснил человек. – Так что там?..
Это объяснение Владу не понравилось, но он решил больше не докапываться до своего собеседника.
– Вот она, – он указал на союзного Шипа, которая все еще сидела на земле и смотрела вниз, – хочет стать человеком. А вы, я так понял…
– Даже при всем своем великом желании я не смогу сделать из него человека, – с сожалением сказал создатель Шипов. – Сколько не пытался, вот, что получается, – он указал на Шипа, все еще лежащего рядом с ними.
– Как же так… А ведь… Она ведет себя почти как человек! Даже говорит, в отличие от них, – он указал на все того же Шипа, который лежал неподалеку и беспрестанно сопел, словно спал.
– Да, знаю. Этот получился лучше остальных. В принципе, к подобному я и стремился, когда…
– Ты все врешь, врешь, врешь!.. – вдруг закричала Шип почти человеческим голосом. Нечеловеческие нотки ее голоса, звучавшие ранее, теперь почти не были заметны.
– Эй, слова тебе не давали! – гневно воскликнул человек, но Шипа это не остановило, и она продолжала выкрикивать сердитые слова. – Замолчи ты!..
В ее голосе стали проскальзывать слезы.
Неподалеку послышались выстрелы и звуки борьбы. Звучало все это около минуты, затем резко стихло. Всю эту минуту Влад и его собеседник стояли без движения, не произнеся ни малейшего звука. И даже Шип замолчала, напряженно вслушиваясь в окружающие звуки.