— Это я всегда за, — раздалось в ответ.
— Тогда присаживайся и бери что приглянулось. Вина, увы, нет. Я не привык пить по утрам.
— Я вообще не пью хмельного, — заметил мой гость, пытаясь вилкой наколоть кусок ветчины. По его движениям видно было, что он сильно голоден. Но даже в таком состоянии он старался быть максимально аккуратным.
— Могу я поинтересоваться причиной? — задал я новый вопрос, пододвигая к нему поближе тарелку с бутербродами.
Тот благодарно кивнул, взял один с маслом и сыром и тут же, в два укуса его съел, после чего, тщательно прожевав, ответил:
— Хмель превращает людей в зверей. А людям боги на то и дали разум, чтобы те отличались от животных. Так что, каждый раз, когда человек пьет крепкие напитки, он оскорбляет богов.
Я на это лишь хмыкнул. Интересная логика. Действительно интересная.
— А что, ты настолько набожен? — задал я новый вопрос.
— Просто не хочу лишний раз богов обижать, — пожал плечами Арнвальд. — Они дали нам жизнь, они создали такой чудесный мир. И подобного к себе отношения точно не заслужили.
— А кого из богов ты больше всех уважаешь?
— Глупый вопрос, — усмехнулся мой гость, беря еще один кусочек сыра.
— Почему? — не понял я.
— Кого ты из родителей больше уважаешь? — вместо ответа поинтересовался бывший наемник.
Я хмыкнул. Нет, я мог бы ему ответить, но не стал. Мысль была понятной.
— Как ты относишься к Кругу Чистоты? — задал я новый вопрос, меняя тему.
— Ублюдки, — коротко бросил Арнвальд. — Мерзкие, самовлюбленные ублюдки.
— А не боишься незнакомому человеку такие вещи говорить? — поинтересовался я.
— Мне нечего бояться. Все самое плохое со мной уже случилось. А смерти я не боюсь. Да и Гральф тебе доверяет.
— А сам ты Гральфу доверяешь?
Арнвальд прекратил жевать и хмуро взглянул в мою сторону.
— Он спас мне жизнь. Дважды. Как я могу ему не доверять?
Я еще раз окинул потрепанную фигуру бывшего наемника взглядом и, не удержавшись, поинтересовался:
— Извини, не могу не спросить, но раз у вас такое крепкое боевое братство. То почему…
— Почему я выгляжу как последний бродяга? — невесело усмехнулся мужчина.
— Да.
— Да потому, что каждый сам кузнец своей судьбы. Кем бы я был, если бы перестал полагаться на себя и уселся на шею к своим приятелям? Да, пусть я и выгляжу как бродяга, но зато никто не может упрекнуть меня тем, что я не могу самостоятельно заработать себе на кусок хлеба.
Я скептически хмыкнул, но от комментариев воздержался. Странный это был человек, но мое уважение он уже заслужил. Да, его жизнь сильно потрепала. Но, при этом всем, он не опустил рук и продолжал за нее цепляться. Таких людей мало и таких людей, если вас с ними свела судьба, следует держаться.
— Гральф тебе рассказал, зачем я назначил эту встречу? — после некоторой паузы задал я новый вопрос.
— Частично, — отозвался Арнвальд. — Сказал, лишь, что у тебя есть для меня какая-то работа и что твоим словам можно верить.
— А ты сам, как относишься к тому, чтобы поработать на меня?
— От работы я никогда не бежал, — пожал плечами мужчина. — А сейчас, когда и выбора-то у меня особого нет, — тем более. Единственное, что я не понимаю зачем калека вроде меня мог понадобиться кому-то вроде тебя.
— Затем же, зачем и Гральф. Мне нужен толковый командир в один из будущих отрядов.
— Смеешься? — усмехнулся мой гость. — Посмотри на меня еще раз внимательнее, парень. Какой из меня воин теперь?
— А если я тебе помогу?
На некоторое время в комнате повисло напряженное молчание, а затем Арнвальд хмыкнул и понимающе протянул:
— Ага, — он ухмыльнулся, — вот почему ты интересовался моим отношением к Кругу? Да, теперь все встало на свои места. И Гральф, я смотрю, бодрый такой стал. И, кажется, даже помолодел.
— Так что скажешь на мое предложение?
— Конечно я согласен, — внезапно охрипшим голосом проговорил Арнвальд. — Если ты поможешь, то я за тебя хоть в огонь, хоть в воду.
— Мне хватит обычной верности, — улыбнулся я, поднимаясь на ноги. — Погоди немного, я схожу за артефактом.
Сама процедура много времени не заняла, и, вскоре, передо мною сидел не уставший от жизни калека, а еще нестарый, крепкий, мужчина. Что мне в Арнвальде понравилось — он не стал падать на колени, лобызать мои ноги, и проявлять прочую нарочитую благодарность. Нет, когда он пришел в себя после исцеления, то просто поднялся на ноги и низко мне поклонился.
— Садись, — попросил я, — давай теперь поговорим конкретно.