Пока Петров приходил в себя, я набрал номер Гамлета, и попросил его свозить Ивана до дома, чтобы он собрал свои, подозреваю, что немногочисленные пожитки, и привёз обратно.
Подождав, пока за Ванькой закроется дверь, я вытащил новый телефон из упаковки. Его мне отдал Подоров вместе с нужным мне номером. После этого звонка, мне предстояло трубку уничтожить, потому что спецслужбы уже научились отслеживать место нахождение телефона по сохраненному номеру в трубке того, кому звонили. На самом деле, всё было просто, они использовали почти тот же самый приём, что и Ушаковы, когда пеленговали передатчики. Покрутив в руке телефон, почти ничем не отличающийся от моего, я поднял ту фотографию, которая мне больше всего понравилась, и набрал номер.
— Кто это? — раздраженный мужской голос, который ответил практически сразу же, дал понять, что Камилла рассказала папочке, что конкретно влетела, и что ждёт всесторонней поддержки и помощи от родителя. А также ответ на вопрос: «Что мне, вашу мать, делать?»
— Вот именно сейчас, когда я любуюсь запечатленной во всей красе грудью прелестной Камиллы, знать кто я, совершенно необязательно. — То ли со сна, то ли от того, что я недавно призывал дар смерти, но мой голос звучал хрипло, и мне не нужно было даже как-то пытаться его изменить. — Эта родинка под левой грудью, просто валит наповал. А какие линии живота… Мои комплименты, у вас, господин Уэльс, получился истинный шедевр. Правда, мужик под её попкой портит всю остальную картину… Да и умом девочка обделена. Это надо было додуматься, заселиться в отель под своим настоящим именем. Ещё скажите, что она по визе с настоящим именем в страну прилетела, инкогнито, — я рассмеялся. Смех прозвучал грубо, и даже мне резанул слух.
— Чего вы хотите? — сухо спросил Уэльс. Так, он знает, в чём проблема, и видит в этом проблему, а, значит, она его зацепила, иначе не слушал бы гадости, а просто отключился от звонка. — И откуда у вас мой личный номер?
— О, на самом деле у вашей дочурки такой интересный юрист, просто пупсик. А как он ей предан, ух. Наверное, будь его воля, он бы и в постели Камиллу охранял бы, но… Она туда привела сына местного клана. Это было так просто напоить его, он же так переживал, так переживал, что выболтал всё, о чем я его просил. Просто душка, — и я снова рассмеялся. Мне нужно было вывести из игры юриста, и, похоже, у меня получилось, очень уж красноречиво задышал в трубку взбешенный отец. У него, похоже, пар из ноздрей валит, и он мечтает сейчас кого-нибудь придушить. Интересно, какой у него дар?
— Чего ты хочешь, ублюдок! — прорычал Уэльс.
— Денег. Всё очень банально. Я хочу много денег. Иначе, я продам эти фото… Да всем, кто захочет их купить. При наличии негативов их можно много напечатать, и даже мужика, на котором ваша дочурка устроилась, можно не убирать, думаю, найдутся любители и им полюбоваться.
— А…
— Я перезвоню и сообщу условия, — и я отключился, продолжая задумчиво рассматривать снимок. Затем, сгрёб фотографии в стопку, забрал негативы, и унёс в спальню.
Вернувшись в гостиную, повертел в руках телефон. Достал из кармана мой родной и сравнил. Они абсолютно одинаковые. Вроде бы Вольф что-то говорил насчет индивидуальных моделей, но, или пока не получается, или… Хрен его знает. Я уже не помню, может быть, мне про модели послышалось. Надо бы уточнить. Проверив свой телефон, убедившись, что да, это действительно мой, потому что телефонная книга была забита сохраненными номерами, я сунул его в карман. Второй же телефон кинул на пол. Чтобы его испортить, достаточно как следует наступить, чтобы испортить матрицу. Разломав дорогую игрушку, и выбросив останки в мусорное ведро, я дождался, когда явится Иван, и после этого пошел в свою спальню, чтобы вздремнуть.
Утром меня разбудил запах перегара. Я его почувствовал сквозь сон, и открыл глаза. Подоров был слегка опухший, но выбритый и, если бы не перегар, то понять, что он вчера нажрался, было бы не просто.
— Доброе утро. Признавайся, какой фантастической гадостью ты вчера догонялся? — спросил я его, поднимаясь в постели.