- Заткнись, рыжая! - Такано видел, что Иеясу сейчас не на шутку разгневан, даже пара мельчайших капелек слюны только что слетели с его губ. - Это было бы хорошим ходом, если бы наш народ вел финальную битву со своими врагами. А что сейчас?
- Что сейчас? - промямлил Такано, плохо ухватывающий суть беседы.
- Ох, извини, благородный Такано, я забыл тебя уведомить. - Иеясу, похоже, взял себя в руки, и его лицо постепенно превращалось в маску. Но Уэджи, видимо, собиралась и дальше в манере гайдзинов, со своей непосредственностью, продолжать разговор на повышенных тонах и... Это было немыслимо, но она собиралась и дальше спорить с величайшим сегуном!
- Вы же приняли помощь этого голландца во время битвы при Секигохаре? Взяли его пушки? Почему им нельзя?
Иеясу, видимо посчитал, что говорить больше не о чем, и развернулся спиной, собираясь уходить. Хотя, немного притормозил повернулся.
- Если сравнивать сегодняшнюю ситуацию с битвой при Секигохаре, то у нашего народа сейчас свои голландцы. Англичане. Они, подобно Адзину Миуре хорошо, и максимально честно, помогли и пушками, и кораблями, и обучением. Как и мне, вам дали ровно столько, за сколько народ Японии мог заплатить. Дали явно и открыто. А что и как дали моему народу вы?
- Мы дадим нашему народу великую победу!
- Понимаешь, рыжая. И ты, придурок. Сейчас народ Японии даже не понимает, почему он выигрывает эту войну. Ему кажется, что это происходит от того, что он такой весь из себя великий, с неустрашимым духом, ему помогают боги. Наш адмирал, который оказался хорош только против китайских собак, сейчас каким-то чудом берет верх над русскими — уважаемой морской державой, закалившей свой флот в боях в те времена, когда японцы считали двухмачтовую джонку вершиной технического прогресса. Что вообразят о себе мои потомки после этой победы? Что никакая держава им не ровня?
- Вы правы, уважаемый господин Иеясу — похоже, Уэджи собралась немного уступить напору самурая. Эх, Такано прекрасно знал, что об этикете она имеет некоторое представление, но выполняет только отдельные его элементы. Это все равно что вообще не выполнять ничего, и к хорошему концу разговора вряд ли приведет. Сейчас Токугава даст команду, и терракотовые воины порубят их в лапшу. - Но мы не можем проиграть эту войну.
- Скажи, рыжая: а боги, а вернее ваши технические штучки, станут помогать нашему народу в следующей войне? А как ты думаешь — следующую войну нам выигрывать будет не нужно?
13 мая 1904 года Желтое Море.
Последний шар мины ушел под воду, когда море на востоке уже начало светлеть.
- Побежали-ка домой, Михаил Сергеевич, да поскорее бы. Там сейчас интересно должно получится.
- Да что там такого?
- Эскадра выходит. В море-с.
Кедров был доволен и великодушен. Пятьдесят восемь мин одной цепочкой аккуратно перечеркивали предполагаемый маршрут движения, облюбованный японскими караванами. Конечно, не ахти какая постановочка, но рано или поздно она должна сработать. А чтобы она сработала пораньше - Вильгельм Карлович уже должен начать действовать.
Сейчас на судах эскадры разводятся пары, взлетают то тут то там сигнальные флаги, снуют катера. Тральщики наверное уже торят фарватер. Хотя, если верить радиоперехвату (а что, наверное так и следует назвать то, что они с Витгефтом слышат из горошины), японцы действительно были уверены что фарватер надежно перекрыт, и плотно заминировать его еще не успели.
Да, нормального выхода не получится. Сейчас в Порт-Артуре обстановка приблизительно равняется пожару в борделе. Кто-то не успеет развести пары, у кого-то экипажи с берега не вернуться. Но Михаил Александрович немного увлекался (скорее, с сочувствием наблюдал) за еще одной английской забавой — боксом, и хорошо знал, что удар без замаха тоже имеет свою, не малую ценность, благодаря своей внезапности и неожиданности. Вы не готовы хорошо ударить, но и противник не готов хорошо блокировать. И через час, пожалуй (именно столько понадобится, чтобы радиограмма от дежурных «собачек» дошла до Того), пожар начнется и в японском борделе.
Нет, лучше стоять сейчас тут, на мостике «Решительного», чем участвовать в таком вот веселье. Еще позавчера, на совещании командиров кораблей, все наперебой ратовали за скорейший выход в море. Каждый был готов, каждый горел желанием. Вот сейчас и проверим, как вы готовы... Одно дело с горящими глазами рассуждать о чем-то таком вот, решительном, в штабе, а другое — действительно быстро выйти в море. По крайней мере, приказ контр-адмирала о приведении всех кораблей в готовность к прорыву к 10 мая все получили.