Самое подлое тут то, что сейчас действительно настало время поворачивать. Не вытянут они решительный бой - это во-первых. Превосходят их японцы. А во-вторых, поворачивать надо именно сейчас. Если у японцев рванет - то точно наши раззявы что-то насохатят при развороте, если вообще сигнал различат. Разъедемся по морю кто-куда. Так что сейчас.
- По всем кораблям - готовность к развороту через левый борт, "все вдруг" по команде!
Опять переглядочки. Это так, кстати, удобно - щеголять своей воинственностью, пеняя на трусливое начальство. Сегодня опять оборутся в Собрании да в ресторациях, что они за Государя да Россию-матушку бы ух, япошек порвали, но контр-адмирал струсил. И на помощь Фоку не подошли, кстати. Ладно, сейчас, мои воинственные, цену себе узнаете.
Поворот начался, как и ожидалось. Ухтомский своим "Пересветом" почему-то решил повернуть через правый борт. "Ретвизан" повернул через левый, но по такой широкой дуге, что оказался на полтора кабельтова ближе к берегу. Ну вот вам, мои воинственные, соберитесь-ка теперь в подобие кильватерного строя. В бой им хочется...
- Просигнальте, что "Ретвизан" - образующий строй корабль. "Пересвету" пристраиваться самостоятельно. И Вы, Дмитрий Петрович, пристраивайтесь к "Ретвизану", - кивнул Вильгельм Карлович временному командиру "Цесаревича" Шумову. Наместник не утвердил Шумова командиром, потому что не выплавал тот на капитана первого ранга, а выплававшего ценз Эбергарда, Евгений Иванович увез к себе в штаб. Вот как тут не завыть в голос? А во всем будет виноват (да что там будет, уже виноват) - он, контр-адмирал Витгефт. Прав был, пожалуй, Макаров, когда сразу по вступлению в должность начал требовать себе права действительно УПРАВЛЯТЬ всей эскадрой.
Ага, какой-то азартный шум с мостика. Ну-ка... Да! Да, черт возьми! Было видно, как вырвавшийся вперед бронепалубник японцев, казалось, с маху налетел на водяной столб. Да хорошо-то как, вон, судя по наклону мачт, прям сразу получил хороший крен на правый борт. Дождемся доклада сигнальщиков, не дело сейчас рвать из рук у занятых людей бинокль. Свой, видавший виды, но по-прежнему превосходный, купленный еще на лейтенантское довольствие "Лемар", Вильгельм Карлович забыл на "Севастополе".
Это был "Кассаги", сигнальщики не заставили себя долго ждать. Черт, от обиды хотелось грызть планширь! Почему из всего этого зверинца попался только бронепалубник? Вот же броненосные крейсера, вон броненосцы! Это от них надо избавляться со всей возможностью, а с легкими крейсерами у нас и так проблем нет, если Владивостокский отряд с нашим объединить, мы всех их загоним или на дно морское, или в Японию. Ладно, и на том, как говорится, спасибо, пора воспитательный процесс дальше проводить.
- "Ретвизану" и "Пересвету" шесть румбов вправо, "все вдруг" по команде! Вам, Дмитрий Петрович, тоже, разумеется. Постарайтесь, чтобы мы образовывали прямую линию. Через шесть минут - открывать огонь по головному.
Витгефт с точкой смотрел на мостик. Там только не плясали, вырывая друг у друга бинокли (не он один такой раззява забывчивый). Ничего, что через шесть минут уже стрелять? А главный артиллерист так и не спустился в свои чертоги, раскладывая таблицы для стрельбы, запрашивая дистанцию с дальномеров и прося уточнить направление и силу ветра. Черт знает что. А ведь японцы могут и не дожидаться этих шести минут. С них станется, пользуясь оптикой, начать палить и с кабельтовых эдак пятидесяти. Хотя, конечно, зрелище погибающего японского крейсера было завораживающим. "И с хреном и с горчицей!" - как азартно ввернул какой-то мичман. И с креном и с дифферентом на нос, да таким, что уже корма вся поднялась из воды, японский бронепалубник уходил под воду. Ладно, чай не дети, пошумят и разойдутся.
Ага, кажется, броненосцы японцев раздумали драться. Аккуратно, как будто связанные ниточкой, делают поворот "все вдруг" через левый борт. Сейчас встанут на свой-же кильватерный след и аккуратно поползут восвояси, разумно полагая, что лучше идти по тому-же месту, по которому они уже прошли, так меньше риск налететь на мины. Броненосники-же японцев, находившиеся гораздо более на норд-ост, видимо, решили, что еще не зашли на минное поле, и отвернули на восемь румбов влево.
Витгефт хмыкнул. Вот зачем, спрашивается, влево? Вы же разъединились с броненосцами так, что теперь собираться будете долго. А если я ударю? А я ударю, не сомневайтесь. Не то чтобы в надежде кого-то утопить, а с целью поучить своих офицеров водить корабли и четко выполнять команды.