Вот и первая патрульная машинка, еще типовая. Сейчас пристроится в хвост и начнет бубнить в матюгальник требования о немедленной посадке. Пушки у них, к счастью нет, но из автоматов от усердия могут и начать стрелять. А вот и вторая, вынырнув из-за здания, кажется, одного из концернов Дзайбацу, начинает нагонять, пристраиваясь чуть повыше.
-Смотри, русские называют этот прием "kadushka" - бросил ей незнакомец, и бросил. Бросил свою машину по восходящей траектории, но как только полицейская машина, так-же пошла вверх, рывком начал заваливать свой эркар, играя мощностью винтов. Перед глазами кувыркнулся окружающий пейзаж, потом опять навалилась сидушка кресла, и Уэджи увидела, что несшийся за ними аппарат теперь находится впереди.
-Было бы оружие, им бы кранты настали - азартно сообщил незнакомец. Офигевшие полицейские не сразу поняли, что случилось, но после небольшой заминки начали стандартную процедуру по блокировке транспортного средства, находящегося сзади - приподнялись, чтобы корпус их машины находился на уровне винтов "Хокосаги" и стали сбрасывать скорость. Все было просто и понятно - врежься они винтами в корпус и лопасти разлетятся о крепкий, хоть и не бронированный корпус полицейского эркара. Защитные кожухи на гражданские машины ставить было категорически запрещено, хотя, совмещенные с импеллерами, они помогали здорово экономить расход энергии. В боевиках обычно все события дальше развивались по двум сценариям - или (если положительный главный герой был полицейским) перехватываемый эркар разбивал передние лопасти, и злодеи, летящие в нем, устремлялись к земле с прощальным криком, или (если положительный герой уходил от продажных, злых полицейских) стиснув зубы, главный герой перелетал образовавшееся препятствие под визг находящейся рядом красавицы. Визг... Вот что не думала Уэджи, так это кричать. Очень страшно, правда. Но кричать бесполезно.
Даже если она останется жива, и не будет привлечена как соучастница, средства, потраченные на спасение ее жизни и моральный ущерб всем, кого напугают до усрачки сработавшие посреди томного вечера пиропатроны, будут истребованы с нее. Законодательный принцип Пиньтьофу - закон стоит на стороне того, чье поведение, при отсутствии умысла с обоих сторон, было более адекватным. Гулять по Токио вечером - это адекватно. Садится в эркар к первому встречному - может и не криминально, но присяжные признают, что адекватности в ее действиях меньше. Да, ее похитили, но это будет ее проблемами. Выплачивайте восстановление системы и компенсацию всем, кто хотя бы услышал звук пиропатрона с превышением в 18 децибел от нормы. Им это рассказывали подробно, внимательно глядя в глаза. Запоминайте, пока дети и ничего не успели натворить.
Запоминайте. Мы - бедная страна. Ни ресурсов, ни земли. Покупать с торговыми наценками за границей должны почти все. Мы должны трудится изо всех сил для того, чтобы иметь то, что за границей имеют, просто получая пособие. У нас нет ресурсов возится с неудачниками. Оступился, сделал ошибку, пусть и несознательно - добро пожаловать в галер-джюродо. Или вали из страны, ищи счастья у более успешных соседей.
Ее пилот (теперь никаких сомнений в том, что этот парень и правда пилот, правда, совершенно безумный) не стал ни таранить полицейский аппарат, ни перелетать, а поступил по третьему варианту. Закрутил неспешную "бочку" по часовой стрелке. Полицейский среагировал очень толково - понятно же, если эркар заваливается вправо, то сейчас вправо и рванет. В кино всегда эркары для быстрого поворота заваливаются на бок. Это позволяет первый уровень допуска, доступный только ВИПам и спецслужбам (ну еще и офигевшему придурку, который, видимо хорошо разбирается в программировании), остальные довольствуются плавным поворотом за счет регулирования боковой тяги винтов. Но поворот... Фумихиро! Да, этот тип представился именно так, она внезапно это вспомнила. Так вот, Фумихиро не стал поворачивать, а продолжил "бочку" (опять над головой провернулись улицы города), и когда машина провернулась еще, рванул влево! Обиженный вой полицейской сирены заткнулся где-то за стеной одного из небоскребов. Понятно, что сейчас они судорожно разворачиваются, и не отвяжутся, но свои секунд 20 они выиграли.
Похоже, мы летим к береговой линии. Мамочка, моя ни разу не виданная мамочка, пожалуйста, рожай меня обратно. Там самый престижный район, и вполне вероятно, что плиту СБН мы не заслужим. В нее впечатаются наши обугленные обломки. Ударят ракетной системой какой-нибудь частной охранной кампании, толстосумы не желают риска даже иллюзорного.