Я пожал плечами. Денег много никогда не бывает, но надо же реально оценивать соотношение между деньгами и усилиями, которые придется приложить, чтобы их заработать. И возможными последствиями.
— Ты ей, ей скажи, — уже слегка раздраженно сказала, указывая на телефон, начальница, решив, что когда речь заходит о деньгах, то такие вопросы лучше обсуждать с женщинами. Конечно, она была права. Но не в этом случае.
— Она говорит, что они зарплату нам увеличивают, — сказал я в трубку.
— Да ну их на фиг с их зарплатой, — сказала жена. — Там больше головной боли будет, чем денег. Ты же видел, что там творится.
— Ты понимаешь, — сказал я, взглянув на Лесли, — тут уже, похоже, говно начинает копиться. Они действительно не понимают, почему мы не хотим.
Людмила помолчала.
— Да, попали… Доумничался, — упрекнула она меня. — Ты вот что… Раз уж нельзя отвертеться, скажи, если это нужно ей, мы возьмемся. Лично ей. Она все-таки тетка неплохая. А если это нужно театру, пусть идут подальше, обойдутся без нас.
Я положил трубку и передал Лесли слова моей мудрой жены.
— Это нужно мне, — твердо сказала начальница.
— Тогда у меня два условия. Ты даешь мне право самому нанимать и увольнять людей и берешь на себя все разборки с профсоюзами в случае их увольнения. O’key?
Разборки с профсоюзами в Америке — это серьезно. Без согласования с ними ни взять человека на работу, ни уволить его нельзя. Во всяком случае, в Метрополитен это так. Оговаривая это условие, я оставлял себе пространство для маневра, ибо знал о внезапно возникшей у моих соотечественников в Америке тяге к решению спорных вопросов посредством суда. А нанимать я собирался именно русскоязычных портных. Не отдавать же рабочие места в чужие руки. Да и работать сподручнее.
— O’key, — подумав, сказала Лесли. — А второе?
— А второе, когда все это закончится, ты вернешь нас на наши места и больше не будешь пытаться осчастливливать.
— Как хотите, — недоуменно пожала плечами Лесли.
На том и порешили. Мне было сказано, чтобы я искал людей, составил список необходимого оборудования и был готов с восьмого октября начинать работу. С тем мы и отправились в отпуск.
Все лето я занимался тем, что подыскивал нужных людей. В результате по рекомендации своих друзей, то есть, попросту говоря, по блату, я набрал двенадцать человек русских, среди которых профессиональным портным была одна Шурочка Артемчук. Причем именно за этого единственного настоящего портного ее муж, одесский еврей Гриша, попытался всучить мне взятку:
— Я тебя отблагодарю, — со значением сказал он.
Ну как было не взять? Не взятку, конечно, а Шурочку.
В моей будущей команде были художники, экономисты, программисты, музыканты и даже один мастер по холодильным установкам.
Может возникнуть вопрос, чем я руководствовался, набирая столь странный контингент. Поскольку я и сам нисколько не портной и всю эту шитейную премудрость осваивал самостоятельно, то считаю, что в шитье важно не столько знание, сколько мозги с нормальными причинно-следственными связями и руки, растущие из правильного места. Если это есть, человек справится с любой работой. Не боги горшки обжигают — не мной сказано. В совдепии большую часть своей печальной истории, прожившей в условиях жесточайшего дефицита всего на свете, все, как известно, немножечко портные. В портновском деле есть только один предмет, который требует скрупулезного знания и соблюдения технологии — это фрак. Имеется в виду пиджак, смокинг, сюртук, кардиган, вицмундир и т. п. Для того чтобы его сшить, нужна школа. Необходимо знать, как прокладываются и простегиваются борта, чтобы они красиво округло лежали, как заделываются лацканы, как крепится воротник, какая сторона у него проклеивается и тому подобные хитрости. Но в предстоящей работе шитья фраков не предполагалось, это были переделки и подгонка уже готовых костюмов, а ежели, паче чаяния, такая необходимость вдруг возникла бы, у меня была Шурочка. Да я и сам к тому времени уже имел некоторый опыт в изготовлении этого мудреного предмета.
В первый понедельник августа мы возвращаемся из отпуска. Все обнимаются, целуются, никто еще не успел надоесть друг другу, все хорошо и прекрасно, горизонт окрашен в радужные тона. Но… Как верно заметил мудрый Игорь Губерман:
Не успел я расконсервировать свою машинку, как меня вызвали к начальнице.