Характеризуя самого Дубровина, она пишет:
«Да и Вы, святой человек, все отдали, что могли Бог знает один размер Ваших жертв святому делу, но верьте — все люди русские сердцем чувствуют вашу высокую самоотверженную жертву и ценят Вас, как главный оплот патриотизма. (…) Вот почему я перед Вами преклоняюсь как перед героем, именно настоящим, не знающим сам своей цены, своего геройства. Да мы то знаем с Алексеем Николаевичем. Мы хотели сделать тоже, да не смогли. А вы смогли и сумели. Это никогда позабыться не может. (…) Поэтому берегите себя, родной наш. Не забывайте, что Вы нужны России и Государю…, а отчасти и Вашим искренним почитателям и друзьям.
Е. Шабельская».
Нелишне здесь привести еще кое-какие подробности из темы «деньги черносотенцев». Просто первые пришедшие на память, но, вероятно, мало кому известные. В Москве в районе Пречистенки на деньги А С. Шмакова, известного адвоката и автора многочисленных работ по еврейскому вопросу («Международное тайное правительство», «Свобода и евреи», «Погром в Киеве» и другие), содержался приют для 45 детей, сирот, чьи отцы погибли на фронте в японскую войну. За это благое дело А.С. Шмаков получил благодарность от Императрицы Марии Федоровны. Шмаков отдал на это дело около 80 тысяч рублей, полученных им в качестве гонорара за одно крупное, выигранное им дело.
В Киеве на деньги Дубровина содержался приют для малолетних детей из очень бедных семей. В Петроковской губернии (ныне в Польше) на деньги В.В. Казаринова, члена редакционной Комиссии издательства Русского Народного Союза им. Михаила Архангела, в его двухэтажном кирпичном доме также На его деньги, содержался приют для 40 детей полицейских и жандармов, ставших сиротами следствие революционных террористических актов. В Русском Собрании в С.-Петербурге находилась гимназия, содержавшаяся на деньги членов этого собрания.
В Иркутске, — то же самое, гимназия на деньги местных монархистов. В Одессе — целых четыре учебных заведения находились на иждивении Союза Русских Людей под руководством Николая Николаевича Родзевича (расстрелян в 1919 году большевиками). В своем имении замечательная детская историческиая писательница Мария Александровна Мариуца-Гринева содержала педагогическую семинарию и еще начальную школу. Плюс к этому она построила женский монастырь, находившийся на ее же попечении. Она же, говоря попутно, открыла десятки отделов Союза Русского Народа у себя на Киевщине и на Волыни.
Кстати в Москве, на Ходынке до сих пор чудом сохранился храм памяти убиенного Великого князя Сергея Александровича и всех жертв революционного террора 1905–1906 гг. Ныне храм восстанавливается. Построен он был на деньги члена Русской Монархической Партии А.И.Колесникова и при поддержке московских монархистов. Внутри храма по его стенам были мраморные доски с вы6итыми золотом именами погибших от эсеровских и прочих бомб и пуль русских людей, исполнивших свои долг защиты отечества.
Конечно, это своя тема, но она важна: черносотенцы и благотворительность. Когда нам говорят, что никакой альтернативы нет творящемуся безобразию, мы пытаемся вглядеться в наше прошлое, как оно предстает нам со страниц сочинений советских историков, темно и невнятно. В нем царствуют то одни преступники, то другие. Ну что, кажется, тема — «черносотенцы». Кажется, все дело сводится к одному: устраивали они погромы или нет. Примерно в этом ключе написана и книга г. Кожинова на эту тему. Убивали несчастных либералов или нет. Глупости все это, если честно. Если бы все дело сводилось бы к этим вопросам, то никто не стал бы предавать забвению эту страницу русской истории. Немецкие фашисты убивали много, много воевали, устраивали погромы и лагеря, а о них пишут и пишут. Пусть те, кто не думал на эту тему, подумает — почему так обстоят дела.
А мы пока вернемся к нашей прямой теме.
Еще одно к письму Шабельской Дубровину (этих писем много). Речь идет об убийстве в Киеве 12-летнего мальчика Андрюши Ющинского в марте 1911 года. Она пишет Дубровину: «…это ритуальное убийство меня так расстроило, что не могла ни о чем другом думать. Ужасно… 45 ран. При жизни. Право же, звери милосердней. О жиды! Об одном молю господа — дожить до возмездия, до изгнания их из России. И дождутся они кровавых репрессий, увидите. Такие убийства не прощают. Кровь вопиет к Господу».
Письмо помечено 15 апреля 1911 года.
И возникает все тот же совершенно риторический вопрос, поскольку на него нет ответа. Зачем ей, яркой, красивой женщине, талантливой, за кем волочились министры, прожившей много лет в Германии, влюбленной в театр, со всеми данными светской львицы, было «все это»?