Расеюшка-Русь, повторяю я снова,
Чтоб слова такого не вымолвить ввек.
Расеюшка-Русь, распроклятое слово
Трёхполья, болот и мертвеющих рек...
Тревожной является сама горячая симпатия к деятелям 20-30-х годов типа Троцкого и Бухарина, сейчас часто проявляющаяся. Коллективизация, как известно, происходила в два приема: сначала мобилизовались духовные силы, формировались люди, которые могли эту коллективизацию проводить, а потом уже перешли к реальному делу.
Не являются ли эти тенденции, воскрешаемые в современной литературе, тоже подготовкой чего-то аналогичного, может быть, каких-то новых форм "раскрестьянивания"? В 20-е годы одной из основ тогдашней идеологии был взгляд на Россию как на нечто второстепенное, не имеющее самостоятельной ценности, а важное лишь как элемент некоторой общемировой программы, как поле для проведения экспериментов. И вот сейчас, оказывается, провозглашаются те же принципы. Когда только появился "Архипелаг ГУЛАГ" Солженицына, одним из первых с критической статьёй выступил Рой Медведев. И он привел там такой аргумент: марксизм, как и всякая наука, имеет право на эксперимент. Это не вскользь брошенная фраза, а заголовок целого раздела. И он с тех пор никогда не брал этих слов назад. То есть то, что нормальный человек считает омерзительным в применении к кролику или собаке, провозглашается приемлемым по отношению к целой стране, многомиллионному народу!
Такое право на социальные эксперименты, по сути, признаётся в статье Г. Померанца в журнале "Век XX и мир". Он говорит, что экспериментаторы-энтузиасты 20-х годов действовали всего-навсего "от нетерпения сердца", что это были романтики, что, по крайней мере, мы должны поставить им в заслугу, что они действовали не ради спецснабжения.
Это принципиальный вопрос, требующий внимательного рассмотрения: что представляет собой большую опасность? Люди, которые готовы производить массовые расстрелы ради корысти, или же те, для кого само участие в убийствах является достаточной наградой?
Появление таких людей было связано с наступающей катастрофой, а теперь их реабилитация (не юридическая, а именно моральная) является очень тревожным признаком. Я думаю, что в полпотовской революции, когда за три года было уничтожено три четверти мужского населения страны, руководители были именно романтиками, они совершали невиданный в истории геноцид "от нетерпения сердца". И я не знаю, стремился ли сам Пол Пот к спецснабжению? Вдруг окажется, что он жил аскетом. Неужели тогда он будет вызывать симпатии?
Там же автор требует, чтобы стихи Багрицкого: "Если скажет солгать солги, и если прикажет убить - убей" - трактовались не как аморализм, а как особый вид морали. Согласен, но тогда надо признать, что это та же самая мораль, которая породила Треблинку. В данном случае была Треблинка для мужиков, но ведь это не должно влиять на нашу оценку?
- От романтики великих идей к романтике великих убийств?
- Я думаю, что тут одно и то же. Одно течение.
- На Западе широко известна ваша книга о социализме. Я прочитал её, и на меня она произвела глубокое впечатление, прежде всего нетрадиционностью вашего подхода к истории человечества. В частности, вы затрагиваете духовные причины некоторых "до боли знакомых" социальных явлений. В связи с этим хотелось бы узнать, как вы относитесь к тому, что во всем мире сегодня происходит угрожающий процесс порабощения духа. Претензии "денежного мешка" на мировое господство осуществляются в полном соответствии с пророчеством Достоевского: некая грубая материя, пусть в самых привлекательных, комфортных, благополучных формах машинной цивилизации, приобретёт невиданную власть над духом. Согласны ли вы с мыслью, что Россия остаётся оплотом духовности в мире?
- Нет, не согласен. Мы все, и Россия, и Запад, как мне кажется, находимся на пепелище. Мы в страшном положении, если посмотреть со стороны, оно вообще может показаться безнадёжным. И здесь ситуация в высшей степени интернациональна. У каждого из нас сохранились какие-то следы, какая-то память о предшествующих тысячелетиях, опираясь на которые мы можем найти выход. Она, эта память, разная, и выходы разные. Люди ищут, протестуя, борются, иногда трагически ошибаясь. Это и так называемые "зелёные" на Западе, и движение фундаментализма в Иране. Всё это взрыв протеста против подчинения человека технической цивилизацией, против того, что называется модернизацией. Или возьмём происходящее в Латинской Америке - так называемую теологию освобождения, или то, что у нас происходит, чувство, которое мы испытываем. У нас, мне кажется, оплотом духовности, на котором можно что-то построить, до сих пор является деревня. Почти четверть населения у нас проживает в деревне, а в Америке - три процента. Деревня ещё крепко связывает нас с почвой, природой, космосом. Это источник сил, исходя из которых мы можем сохранить здоровые начала жизни. Если, конечно, остановим уничтожение "неперспективных" деревень, если не станем заводить у себя американского фермерского хозяйства, которое сведёт самостоятельное население к трём процентам.
С этим связан и предшествующий вопрос, который вы ставите. В мире действительно происходит господство материи над духом. Это в некотором отношении верно, но в каком-то отношении я с этим не согласен. На самом деле всё происходит не от материи, а от духа. Дело лишь в том, какой этот дух. Ещё в сборнике "Из-под глыб" я писал, что люди стремятся к отличиям, не имеющим чисто биологического значения. Например, кольцо, вставленное в нос, или расшитый золотом мундир, или дорогая машина ценятся не ради их физических качеств. В наших условиях роскошная машина - это то же кольцо в нос, только в современной форме. И так происходит почти со всеми другими знаками статуса, престижа. Общество создает какие-то символы, в борьбе за которые человек подталкивается в том или ином желательном для общества направлении. Ещё Юм сказал, что в жизни решают "не интересы, а мнения". Если говорить с вашей точки зрения: не материя, а дух. Только духи эти, повторяю, бывают разные.
Дух, который сейчас захватывает мир,- это дух покорения силы атома, покорения Космоса, создания искусственных существ, создания даже искусственных людей. Сейчас уже тысячи людей созданы в пробирках. Создаётся природа искусственная, заменяющая живую.