Окружные хлопотуны, устроившие это затейное дело в доме Банкетова, были довольны. В легкомысленных головах их вовсе и не шевелилось еще сознание, что они подвели наилучшую часть рогожской общины, всех окружников в ребячливую затею, которая не может иметь никаких серьезных последствий, но отнимет у окружников изрядную часть той солидной и доброй репутации, какую они себе стяжали, положив здравую оценку разумному и честному сочинению Лариона Егорова. Приговор был подписан, и этого на первый случай затейникам было довольно. Митрофану Артамоновичу Муравьеву были настроены козлы, а этого кое-кому пуще всего только и хотелось. Может ли быть признан действительным банкетовский общественный приговор, подписанный всего 150 человеками от лица всего общества, или же он не может быть признан действительным, — это составляет вопрос, решение которого зависит от подлежащей власти. Вероятнее всего, что приговор этот будет признан недостаточным, составленным без соблюдения установленных правил, и потому будет оставлен без значения; но мы, оставляя судьбу этого документа другим, обращаемся к нашей истории. Итак: приговор составлен, но что же с ним делать далее? Эта вторая часть вопроса представляла гораздо более затруднений. А между тем раздорники, весьма понятно, только и ждали, чтобы незаконный договор был подписан. Чуть только до сведения их дошло, что вышеприведенный нами приговор окружниками уже подписан, как с раздорнической стороны о сем, как о беспорядке, было доведено до сведения московского обер-полициймейстера, и по окружническому приговору, разумеется, никаких распоряжений к смещению Бочина и к утверждению в новых должностях Лазарева и Назарова до сих пор не сделано. Надо было пускать в ход новые пружины… И вот семнадцатого мая окружники, участвовавшие в составлении приговора о смещении Бочина, избрали от себя ходатаев об утверждении вновь избранных ими попечителей. В этот день окружниками было подписано следующее верющее письмо: Мм. гг. Иван Петрович Бутиков, Федор Яковлевич Свешников, Иван Иванович Шебаев! Покорнейше вас просим принять на себя ходатайство у господина московского генерал-губернатора и других начальствующих лиц, где укажет надобность, об утверждении избранных нами по общественному приговору попечителей Рогожского кладбища. На это ходатайство мы вас сим уполномочиваем, и что вы по сему законно сделаете, спорить и прекословить не будем. Москва. 17 мая 1869 г.”. Засим опять следуют подписи лиц, участвовавших в общественном приговоре. Таким образом в лице всего общества являются уже всего только три окружнические поверенные: Бутиков, Свешников и Шебаев.
Получив такую доверенность, один из упомянутых трех уполномоченных, купец Иван Иванов Шебаев, уже единолично подал 20 мая московскому генерал-губернатору докладную записку, достопримечательное содержание которой приводим здесь в подлиннике. Вот что пишет в этой записке г. Шебаев: “При храме московского Рогожского кладбища и богаделенного дома в настоящее время находится один попечитель, московский купец Евсей Егорович Бочин, поддерживаемый купцами Муравьевым, Медведевым, Давыдом Антиповым и другими немногими лицами вопреки общественному желанию. Общество неоднократно заявляло попечителю Бочину, чтобы избрано было несколько лиц из почтеннейших прихожан для контроля как сумм, а равно и всех действий попечителя, но г. Бочин с своими приближенными лицами не соглашается подвергать свои действия общественному контролю. По этим обстоятельствам московское старообрядческое общество нашло необходимо нужным и полезным для общественного спокойствия избрать из среды себя на место Бочина двух попечителей, московских 1-й гильдии купцов Тимофея Ивановича Назарова и Власа Лазаревича Лазарева. Избрание это для сохранения общественного спокойствия и для избежания неприятных столкновений было произведено без приглашения Бочина и приближенных ему лиц, почему-то не желавших подвергать общественному контролю как расходование сумм, а также и все действия попечителя”.
Изложив это его сиятельству, Шебаев просит генерал-губернатора утвердить общественный приговор, которым сменяется Бочин и на место его назначаются Лазарев и Назаров. Два другие общественные поверенные: Бутиков и Свешников этой докладной записки с г. Шебаевым не подписали и в подаче ее генерал-губернатору не участвовали.