— Тогда дай ей жить! — сказал Зен. — Мы уедем куда-нибудь вместе. Вы больше никогда о нас не услышите. Я обещаю.
— Извини, — сказал Мордант 90, и это было действительно так. — Но между этим Моториком и Творцом рельсов есть какая-то связь. Мы считаем, что Творец рельсов представляет угрозу для человечества, и мы, Стражи, защищаем человечество.
— Почему Творец рельсов представляет угрозу? — спросила Нова. — Почему ты так его боишься?
— Потому что мы хотим стабильности, а Творец рельсов хочет бесконечных изменений, — сказал Страж. — Если его возродить, он продолжит связывать Сеть с еще большим количеством звездных систем. Людям пока везло. Но если Творец рельсов продолжит строительство шлюзов, это странное стремление заставить всех нас встретиться с соседями, рано или поздно мы столкнемся с видом, который может иметь дело с людьми и их Стражами так же легко, как люди с Крайттами. Например, мы обнаружили признаки очень развитой цивилизации в галактике Андромеды. Если Творец рельсов снова начнет работать с той же скоростью, с которой он строил существующую Сеть, мы можем ожидать прямого железнодорожного сообщения с Андромедой в течение следующих двух тысяч лет…
Пока Мордант 90 говорил все это, «Призрачный Волк» все еще несся по рельсам к обломкам «Дамасской Розы», а разум «Призрачного Волка» все еще пытался освободиться от замков, наложенных на него Стражем. Он пытался с тех пор, как Мордант 90 впервые взял его под свой контроль на Клефе. Он пытался, пока его собственное оружие разрушило башню и убило поезд, который он любил. И вот, наконец, он обнаружил, что есть одна система, над которой он может ненадолго восстановить контроль. Внизу, в его чреве, ждали последние рельсовые торпеды, сложенные, готовые к пуску. Люк, который должен был сбросить ракету на гусеницу, был заперт, и системы наведения тоже были заперты. Но то ли по недосмотру, то ли просто потому, что он не очень хорошо понимал чувства поездов, Мордант 90 не заблокировал систему, которая позволяла «Призрачному Волку» заряжать оружие.
— Извините, — сказал «Волк», его голос все еще был шепотом в динамиках служебного вагона, как бэк-вокал за речью Морданта 90. — Спасибо, Нова. Зен, приятно было познакомиться.
— Что? — спросил Мордант 90, потеряв нить.
— Мне очень жаль, «Дамасская Роза», — прошептал «Волк».
Глубоко в шасси рельсовая торпеда запустила ракетный двигатель. Белоснежная горячая струя прожгла, как паяльная лампа, мозг боевого поезда. Интерфейс Морданта 90 едва успел выглядеть раздраженным, прежде чем он исчез из реальности, а вся верхняя часть корпуса «Призрачного Волка» исчезла в облаке перегретого газа. Затем Зен остался наедине с Новой в разбитом служебном вагоне. Кувыркающиеся осколки разорванной брони с грохотом ударялись о крышу, а свет смерти боевого поезда сиял в окнах и медленно угасал.
— Храбрый старый «Волк», — сказала Нова.
Зен думал, что он умер почти напрасно. Может быть, его пауки и не прибудут сейчас, чтобы прикончить Нову, но с ней все равно было покончено, как и с ним. Они находились в разбитом вагоне, сцепленном с мертвым локомотивом на внутренней поверхности инопланетной сферы, без всякой надежды на помощь. Он хотел сказать об этом Нове, но она приложила палец к его губам.
— Тише, — сказала она.
Что-то большое ударило служебный вагон сзади, отбросив их обоих к новой переборке. Зен подумал, что это еще одна бомба, еще одна пушка, но Нова сказала: «Это Волк». «Призрачный Волк» двигался быстро, когда взорвался. Его разум, двигатели и верхние части исчезли, но колеса все еще катились, и теперь его разбитый корпус врезался в заднюю часть служебного вагона «Розы» с такой силой, что выбил обломки, тормозившие колеса «Розы», и заставил ее снова двигаться. Медленно, зажатый между остатками двух локомотивов, служебный вагон катил по последнему километру пути. В основании Зиккурата открылись высокие двери, и мертвые поезда пронесли через них Зена и Нову в белые залы Творца рельсов.
Внутри Зиккурата была гравитация. Зен и Нова уселись на пол служебного вагона среди медленного града обломков, дождя крови и капель геля. Снаружи леса светящихся кораллов возвышались над стеклянной платформой. Тусклые импульсы света бегали по коралловым нитям, как нервные рыбки, сверкая в треснувших алмазных стеклах окон служебного вагона.
— Ворон был прав, не так ли? — сказал Зен. «Это ты. Ты Творец рельсов, а не он».
Свет рябил на испачканном лице Новы. Она выглядела грустной и, возможно, немного испуганной.