— Не лукавьте Кирилл Павлович, следствию все известно.
— Я думал следствие уже завершено, — ответил Поздняков.
— Следствие по факту вашего сотрудничества с террористическими организациями господин Поздняков продолжается, — разминая пальцами сигарету, произнес собеседник.
— Даже так?
— Не иначе, — прикурил генерал. — Человека на фото не знаете?
— Мне что дважды повторять? Хорошо, повторю — не знаю я этого красавца, не знаю.
И позвольте, о каком таком моем сотрудничестве с террористическими организациями идет речь. Вы понимаете, какую херню лопочите, — возмутился Поздняков.
— Попрошу вести себя подобающим образом, — сказал генерал.
— Так,… или вы мне все объясняете толком, или без адвоката я больше не пророню ни слова, — ответил Кирилл.
— Теперь я могу идти? — повторил вопрос Сухов.
— Идите. Мы продолжим беседу с глазу на глаз, — разрешил генерал.
Сухов направился к двери, обернулся, посмотрев на Кирилла.
— Идите Сухов, — повторил фэсбэшник.
— Вызови адвоката, Евгений, — попросил Кирилл. Тот кивнул одобрительно в ответ.
— Итак, продолжим, — прикуривая следующую сигарету, заметил Всеволод Платонович Гранкин.
— Я закурю? — достал сигареты Кирилл.
— Курите. Давно вы связаны с Асадом Таррири, Поздняков?
— С кем, с кем? Послушайте генерал…
Гранкин ткнул пальцем в фото: «Этот человек. Поздняков, руководитель ливанской террористической организации Асад Таррири, с которым ваша фирма „Пласт“ уже несколько лет активно сотрудничает. Торгуете оружием, Поздняков! Сеете смерть на землю матушку. Вы же боевой офицер, разведчик… Ради денег связались с нехристями. Связались с „Волками пустыни“».
— Стоп, достаточно, генерал. С меня хватит, — поднялся Кирилл и направился к выходу.
— Куда вы Поздняков? Вы что еще не поняли, что вы задержаны?
— Я арестован?
— Вы задержаны, — повторил генерал Гранкин. В ближайшее время вам будет предъявлено официальное обвинение, если…
— Что если? — возвратился на место, Кирилл.
— Если вы не проявите разумность. Если не расскажите следствию все до последней йоты, Кирилл Павлович.
— Мне нужно подумать. Сколько у меня времени?
— Трое суток максимум. А вообще — то у нас в государстве за терроризм пожизненное дают. Так что спешите думать, господин успешный предприниматель, — подытожил Гранкин.
— Думать если я все правильно понял, мне придется в камере? — уточнил Кирилл.
— Конечно, сударь, конечно. Отпусти я Вас, а Вы фьють и нет Вас. Ищи потом ветра в поле. Интерпол, международный розыск…. Думайте, Кирилл. Думайте.
«Руки за спину. Лицом к спине», — услышал Кирилл команду. «Не двигаться».
Лязгнули замки. «Вперед… не оглядываться».
За спиной протяжно завыла и хлопнула тяжелая металлическая дверь. Тусклая лампочка высоко под потолком. Металлическая кровать. Табуретка. Стол. Раковина. Унитаз.
— Почти как в одиночке на губе в училище, — подумал Кирилл. Маленькое окно в стене напротив двери. Поздняков хотел взять табуретку и поставить ее к окну.
— Проклятье, укреплена намертво к полу.
Подошел к окну, подпрыгнув, ухватился за решетку, подтянулся.
Дверь тут же распахнулась: «Не положено. Отойти вглубь камеры».
— Ладно, ладно прапорщик, не переживай. Сейчас осмотрюсь и все. Кстати, когда ужин?
— По распорядку в 18.30, — захлопнулась дверь.
Кирилл лег на кровать, заложив руки за голову:
— Влип ты батенька. Какая — то чушь. Перемешались судьбы в топке бытия…
Вика будет в шоке в таком же, как и я, а может и больше. Вике ни слова… Как — то надо выбираться отсюда. Но как?
Не напильником же пилить решетку? Напильник найти можно. Как там, в книжках про революционеров писано? В хлеб, кажется, прятали напильник и передавали узникам. А дальше? В бега? Какого хрена? А Женя Сухов — то, каков? Не предупредил, не позвонил…Друг тоже мне…. Хотя его понять можно. Дочка на руках, скоро пенсия…
Что я могу этому генералу предъявить? И почему генерал, заместитель начальника управления напрямую занимается моим делом? Не складывается мозаика, однако. Не складывается.
— «Ужин», — хлопнуло окошко в двери.
Кирилл взял алюминиевую тарелку с дымящейся жидкой перловой кашей, в которой плавало несколько кусочков свиной тушенки, прозрачный чай в зеленой кружке, два куска темного хлеба. Сел за стол и дуя на ложку, продолжал размышлять: — Мозаика. Карточный домик. Один не верный ход, Кирилл, и ты вылетел с татами с пожизненной дисквалификацией. И как сработали ребята? Сразу же после смерти Эдика. Совпадение? Вряд ли.