- Никого лучше тебя и нет. На любую роль, - отвечает он так серьезно и убежденно, что я тушуюсь и теряю запал.
- Что это значит?
- Что я был дураком и давно должен был сказать тебе, что ты мне нравишься. Очень. Кира…
Он берет меня за руку, и этот жест такой неожиданный, что я даже не сопротивляюсь.
- Ни о ком, кроме тебя, я не тосковал и не вспоминал так долго. И даже дочь назвал твоим именем, чтобы почаще его слышать и произносить, - он переходит на шепот.
На его чарующий, завораживающий и пленяющий шепот.
- Это, - я всё же вырываю руку, стремясь разрушить его чары, - какой-то сюр. Правда, Дэн. Признайся, что ты меня разыгрываешь.
- И не думал.
- Жена, дочь, какие-то мифические чувства ко мне, спустя почти три года. Еще скажи, что ты меня любишь!
- Не уверен, что знаю значение этого слова, но где-то близко, да.
Он снова совершенно серьезен. Я не могу увидеть ни малейшего проблеска иронии или насмешки в его прищуренных зеленых глазах.
- Не пудри мне мозги, Дэн, - говорю устало и поднимаюсь с камня.
Мы возобновляем путь по крайней дорожке.
- Я не пудрю. Говорю, как есть. Ну подумай, какой мне смысл врать сейчас? У меня жена, у тебя Никита…
- Никита уехал.
Слова вырываются сами собой, я не успеваю их остановить. Ну что я за дура, а? Ведь не собиралась ему этого рассказывать. Не хотела, чтобы он еще сильнее активизировался в своих попытках обольщения. Да, сейчас он несвободен. Но нельзя всерьез рассчитывать на то, что Дэна это остановит.
- Куда? - он прячет глаза, но я успеваю заметить хищный блеск.
Что и требовалось доказать. Кира, Кира…
- В Америку, - отвечаю неохотно после паузы, во время которой лихорадочно думаю, не стоит ли соврать, но в конце концов решаю сказать правду, потому что врать без подготовки не умею, и могу сделать только хуже. - Временно. На стажировку. Скоро вернется, - добавляю поспешно, но сама слышу, как неестественно это звучит.
Не как правда, а как заученная скороговорка.
- Понятно, - тянет Дэн.
В конце дорожки сворачиваем к выходу из парка и вливаемся в поток таких же гуляющих парочек или компаний побольше на аллее, по которой я совершаю пробежки. Тут уже на личные темы не поговоришь, поэтому мы переходим на нейтральные - пробегаемся по общим знакомым. Я рассказываю о Виоле и Вике с ее будущей дочерью, он мне - о том, что друг Миша скоро женится "по-настоящему" на женщине старше его на десять лет - правда, он сказал "на бабе с чужим ребенком", - и о двух других знакомых мне друзьях.
Увлеченная разговором, я особо не слежу, куда мы идем, где сворачиваем, не интересуюсь, зачем переходим дорогу и углубляемся в старую часть района. Пока не оказываемся возле дома, обычной серой девятиэтажки постройки годов девяностых. Я не обращаю внимания на дом, считая, что мы в этом дворе лишь мимоходом, но Дэн вдруг останавливается у одного из подъездов и, махнув головой в сторону двери, спрашивает:
- Не хочешь зайти?
- Куда? - не понимаю я.
- Ко мне.
- Ты тут живешь? А разве не…?
- Там мамина квартира, - не дает он мне закончить вопрос. - А эта моя, осталась от деда.
- И ты живешь тут с женой? - уточняю я.
- Ну да, - нетерпеливо. - Другой хаты у меня нет.
- А жена как отнесется к моему визиту? - интересуюсь, невинно хлопая глазами.
- Никак. Её нет. Она на даче у родителей с мелкой. Но если ты очень хочешь, могу вас познакомить. В другой раз.
- Я, пожалуй, обойдусь.
На последнем слове глаза его становятся еще ýже, как две щёлочки, и я вспоминаю, как уже говорила ему это в ответ на предложение меня поцеловать, и что как раз после моего "обойдусь" всё у нас и пошло наперекосяк. Дэн будто охладел ко мне или разочаровался, не знаю точно, но та встреча была, по сути, нашим последним свиданием. Тусовку с его друзьями на полигоне таковым считать затруднительно. А потом Вика бросила Никиту, и он выместил Дэна сначала из моей головы, а потом и из сердца. Но не может же Дэн это помнить. Какое-то слово?! Ну бред же…
Но иной причины для такой перемены в нем я не нахожу.
- И с женой знакомиться не буду, и к тебе без неё не пойду. Еще увидит кто-нибудь…