В этом был тактический ход — прежде чем соваться на ярус ниже, Отступники решили разобраться с самыми мобильными противниками, которые могли напасть с любой стороны. Правда, бехолдеры преподнесли еще пару неприятных сюрпризов. Будто мало было их псионического урона и умений контроля. Оказалось, что они в этом подземелье играют роль этаких надсмотрщиков, командующих более мелкими монстрами. Так что на тревогу отреагировали не они одни — минут через десять к нам начала подтягиваться всякая пакость с нижних ярусов. Но это было даже к лучшему — мы заняли удобное место и ушли в глухую оборону.
Противников было столько, что они слились для меня в одну огромную живую волну, в которой уже сложно было выделять конкретных монстров. Здесь были некропсы и бескожие массивные големы из серой мертвой плоти. Чуть позже к ним присоединились панцирные твари, похожие на гигантских мокриц или броненосцев. Эти умели сворачиваться в клубок, выставив колючие пластины панциря, и сходу врубаться в гущу боя, будто огромные шипастые мячи для боулинга. Подтянулся и целый рой мелких, но крайне неприятных летучих тварей размером с воробья, при этом жалящих псионикой. Но от этих хотя бы спасал мой Псионический щит.
К слову, это умение здорово выручало и меня, и остальных ребят. Каждый раз, как у меня накапливалось достаточно энергии, я набрасывал щит на себя или на кого-нибудь из сопартийцев. Поначалу держал в приоритете Завра — тот, как и подобает танку, принимал на себя основной удар. Но я быстро понял, что ему моя помощь не особо требуется — похоже, сотня-другая единиц урона, даже чистого, просачивающегося через всю его броню, ему вообще не делают погоды. Подозреваю, что одних только хитпойнтов у него даже не тысячи, а десятки тысяч. Так что я переключился на тех, кто потоньше — Ламию, Арчера, Пса. И им мои щиты были совсем не лишними. Главный козырь таких игроков — в скорости и точности, но когда тебя накрывает псионная атака, не особо-то попрыгаешь.
Несмотря на то, что я не вносил прямого урона в драке, лишь изредка применяя Кинетический удар или Структурную Деформацию, опыт мне лился рекой. Заметные порции капали в ресивер боевого опыта, но самое главное — за время боя я умудрился получить орб Псионики и после этого заполнить ресивер почти на треть. Наверняка повлияло то, что щиты я ставил не вхолостую. Каждый из них успевал впитывать просто тонны урона. Плюс сказывалось то, что все монстры были мне сильно на вырост, а за это игра начисляет дополнительный опыт.
Продолжалась эта мясорубка не меньше получаса, и я, хоть и большую часть времени скрывался за спинами более прокачанных игроков, изрядно устал от происходящего. От какофонии выстрелов и взрывов, рычания монстров, ругательств сопартийцев, грохота рушащихся участков террасы и прочего звукового сопровождения битвы у меня уже голова начала пухнуть. Особенно стал подбешивать Пробойник. Пушка его была весьма эффективна — пуляла редко, но мощно, различными типами снарядов, от простой шрапнели до замораживающих гранат. Настоящая ручная артиллерия. Вот только и грохот от нее стоял соответствующий.
К моменту, как мы отразили огромную живую (или мертвую, тут уж как посмотреть) волну противников, вокруг нас высились в буквальном смысле горы трупов. Завр, с ног до головы изгвазданный в каких-то потрохах, остановился и, наконец, опустил свой щит. Забрало его вычурного шлема трансформировалось, открывая лицо.
— Уф, вроде пока все.
— Эта пакость сейчас воскресать начнет! — пнув распластавшегося под ее ногами некропса, напомнила Ламия.
— Быстро лутаем и выдвигаемся на ярус ниже! — скомандовала Нова.
Мародерствовали Отступники так же быстро и слаженно, как и дрались. Без тени брезгливости и сомнений ковырялись в горе трупов. Некоторые останки взлетали в воздух и, описывая длинную дугу, улетали в пропасть, на нижние ярусы. Это Завр отшвыривал подальше некропсов, пока те не успели воскреснуть. Вскоре его примеру последовали и остальные. Хорошая идея. Возле нас этих тварей уже накопилось с полсотни, а то и больше. И таскать за собой всю эту стаю, не зная, как прервать их цепочку воскрешений, очень не хотелось.
Я рыскать по всем трупам не очень-то рвался — инвентарь у меня не бездонный. Главное, что меня сейчас интересовало — это шестиугольные фрагменты, с помощью которых можно было открывать саркофаги. Так что я отыскал глазами парочку бехолдеров пожирнее и поспешил к ним.
Есть! В одном два ключа, во втором — тоже. Еще и какой-то мерзотный на вид сгусток плоти с крупными полупрозрачными вкраплениями, похожими на виноградины.
Зрелая икра Созерцателя Кристального каньона.
Какой-то ингредиент. И, похоже, ценный — я заметил, что интерфейс подсвечивает его цветной рамкой. Проверил остальные предметы у себя в инвентаре. Так и есть — премиум-аккаунт еще и подсказки при оценке добычи выдает. Так, неповрежденный глаз бехолдера, добытый мной чуть раньше, подсвечивался тонкой синей рамочкой — редкий предмет. А эта икра и вовсе высветилась фиолетовым. Эпик.
— Эй, а ты ничего не попутал?
Тело мое само собой дернулось чуть назад, отстраняясь от длинного гибкого клинка. Однако странное оружие, чуть удлиняясь, последовало за мной, его острие затрепетало у меня перед самым лицом.
Этой опасной штуковиной была вооружена Ламия. Экзотическое и весьма специфичное оружие, я его сразу заприметил во время боя. Больше всего меня удивило то, как вообще можно управляться с этой хреновиной, не отрубая самому себе пальцы, уши или другие части тела.
В основе артефакта — что-то вроде уруми, индийского гибкого меча, который можно было носить как пояс, сгибая его в кольцо. Вот только у Ламии он представлял собой не просто тонкую полосу заточенного металла, а почти живое существо. Явно работа Странников — темный серо-зеленый металл с тонкими светящимися прожилками, сочетание лаконичности, изящности и высочайших технологий, граничащих с магией. Этот меч мог становиться и обычным чуть изогнутым клинком, похожим на катану, а мог и рассекать воздух, как хлыст, при этом удлиняясь едва ли не вдвое. И, кажется, во время боя я даже видел, как он разделился на несколько тонких полосок, будто плетка-семихвостка.
В общем, угрозу я воспринял вполне серьезно — отстранился, приподнимая руки перед собой. Но взгляд мой при этом, похоже, был довольно красноречив.
— Ты на меня позыркай еще, мул! — скривилась хищная красотка, продолжая водить острием своего жала передо мной, едва не касаясь лица. — Какого хрена ты лезешь к добыче?
А вот и коснулась. Легкий укол боли, несколько снятых хитпойнтов. Теплая струйка крови, защекотавшая кожу. Если забыть, что дело происходит в виртуальной реальности — можно и испугаться.
Но у меня происходящее вызвало только раздражение, грозившее перерасти во вспышку ярости. Очень уж много кто за последние дни мне угрожал. Теперь еще и эта татуированная обезьяна будет передо мной выделываться?
— Спроси у Новы, — процедил я. — И убери эту хрень от моего лица.
— Не то что? — насмешливо улыбнулась убийца, снова демонстрируя мне свой раздвоенный язык.
Я ударил ее кинетикой — не фокусируя, просто будто хлестнул огромной невидимой ладонью. Она невысокого роста, легкая, так что отшвырнуло ее прилично, я даже сам не ожидал. К тому же со злости я влупил в прием почти весь запас энергии.
Ламия, улетев на несколько метров, будто отброшенная взрывом, кубарем покатилась по полу, но сразу же вскочила на ноги — словно кошка, которую, как ни швыряй, всегда приземлится на лапы. Зашипела и оскалилась она при этом тоже очень похоже — только распушенного хвоста трубой не хватало. У нее даже клыки имелись в верхней челюсти — тонкие, длинные, как у змеи.