Найдя нужный номер, Ищенко приложил айфон к уху и замер, и даже вид на себя напустил одновременно важный и невинный. Хотя куда уж ему до невинности-то?
– Тимофей Аркадич, – елейным голосом запел мой начальник, а мне почему-то стало смешно, – удобно?
Видимо, было удобно, потому что Ищенко тут же расплылся в улыбке и стал похож на довольного и сытого кота.
– Да-да, Тимофей Аркадич, это я и хотел предложить. Давайте перенесём встречу...
Я внезапно поймала себя на мысли, что сравнивая холёную морду шефа с кошачьей, пропустила добрую часть разговора. А Ищенко меж тем продолжал гладко врать:
– Нет, ничего серьезного. Приболел. Поеду домой, отлежусь... Да-да, и морс облепиховый, который вы мне с Урала привезли. – Я про себя хмыкнула. – А по торговой идее не волнуйтесь. У нас ещё есть время. Как полегчает, сразу вас наберу. Встретимся. Сами понимаете, с соплями какие идеи могут быть...
Ищенко улыбался. Явно на том конце ему говорили что-то очень приятное и, возможно, по-отечески заботливое. Но как только беседа закончилась, гневное лицо начальника развернулось ко мне, и я поняла, что сейчас извергнется вулкан.
– У тебя семь дней, Почучуй, – рыкнул шеф. – Чтобы через неделю презентация лежала на моем столе в том виде, в каком была. Иначе пиши «по собственному желанию».
– Михаил Петрович... – только и смогла выдавить я. – Как же я её восстановлю? – Я махнула рукой в сторону шредера. – Там ведь такой пазл... При всём желании даже скотчем не склеишь.
Глаза Ищенко хитро сверкнули.
– А мозгами пошевели, Почучуй. Чай, умная. Чужие труды уничтожать научилась. Научись и восстанавливать.
– Я восстановлю, – сказала я, но прозвучало это очень неуверенно. – Вы только дайте вводную. Какую компанию смотреть, в чем был смысл идеи? И я всё восстановлю.
Может, и к счастью, что всё так получилось с презентацией? Наконец-то займусь чем-то по-настоящему стоящим. Это вам не гамбургеры таскать.
Но, кажется, насчёт презентации у Михаила Петровича были какие-то свои, мне пока непонятные, планы.
– Почучуй, ты совсем совесть потеряла? – Генерал пошёл в атаку. – Или корма рыбьего объелась? Я же четким русским языком сказал: сама презу профукала – сама и пиши заново.
Выполнять задания из разряда «принеси то, не знаю, что» мне ещё не приходилось. И, увы, я была совсем не уверена, что справлюсь.
***
– Столик, как всегда, на террасе, Михаил Петрович? – улыбнулась милашка-Сонечка, хостесс дорогого ресторана, расположенного прямо под крышей нашего здания.
С офисом нам повезло. Генеральный лично звонил собственнику бизнес-центра и перебивал ставку ближайшего конкурента. Кто наш конкурент? «Олимп», конечно. Другие и в подметки не годятся.
Вот так, языком без костей и солидной котлетой из зелени, мы и заполучили лучший вид из окон и «корпоративную столовку», как мы шутя называем ресторан, бизнес-ланч в котором обходится в какую-то смешную десятку баксов. Вечерами здесь мест хватает, а вот днём пробиться можно только с боем или двухчасовым ожиданием. И только у элиты финансового рынка, то есть высшего руководства «Эвереста», всегда есть зарезервированный столик. И ещё у меня.
– Надеюсь, там не занято, – дежурно пошутил я и пошарил взглядом по сторонам.
В укромном уголке, где не так слышен гул, обедали генеральный и Герман. В самой гуще столиков, прямо под пальмой, сидела Леночка с дочкой нашей главбухши. Обе звонко щебетали, а Леночка страсть как была хороша, румяна и весела. Будь я сейчас по другую сторону стола, так бы и протянул руку и ущипнул Гончарову за то место, где мягко. Она бы кокетливо ойкнула и попросила добавки.
– Там никогда не занято. – Соловьиная трель милашки Сонечки заставила меня повернуть голову и посмотреть в направлении летней веранды. – Специально для вас столик держим.
Я кивнул и расстегнул верхнюю пуговицу рубашки.
Обед – святое время. Время, когда можно расслабиться, откинуться на спинку мягкого диванчика, выкурить сигарету-другую, сожрать приготовленного на углях и в острых специях цыплёнка и залить бушующий внутри пожар чашкой ядрёного эспрессо. Ещё иногда я позволял себе прикорнуть минут на десять: свежий воздух был подспорьем крепкому сну на сытый желудок. Но этой слабости я поддавался только, когда обедал один. Сегодня же мне компанию составил Костя.