– Ну обед же у тебя есть? Или только для Ищенко за бигмаками гоняешь, а сама с голоду пухнешь? – попытался пошутить Слава. – Спускайся вниз. У вас там кофейня на первом этаже. Там сэндвичи нормальные делают.
О кофейне я знала не понаслышке. Сколько раз вчера приносила оттуда шефу американо. Только…
– Слав, у меня денег нет, – призналась я с сомнением в голосе. Вернее, деньги-то были. Но точно не на посиделки в кафе. – Может, на улице, на скамеечке поговорим?
– Ох, Тая, – вздохнул Нечаев на том конце, – не переживай. Что же я не угощу прекрасную деву сэндвичем? – Я невольно улыбнулась. Слава всегда легко находил к окружающим подход, без труда улавливал чужие эмоции и мог парой слов поднять настроение. – Да и жарко на улице, – продолжал тем временем друг. – Схватишь ещё солнечный удар – до больницы тебя тащить придётся. Всё, решено. Жди меня внизу в кофейне через двадцать минут. Максимум через полчаса, – уточнил он и отключился.
Я с облегчением выдохнула: теперь у меня есть поддержка. И если друг и не сможет помочь, то дельный совет точно даст.
Двадцать минут ожидания я провела, бездумно наблюдая за кружащим по аквариуму Гектором. Когда секундная стрелка пошла на двадцать первый круг, я решительно встала и направилась к выходу.
– Я на обед, – предупредила копошащегося в бумагах Фаню. Вдруг начальник, вернувшись с крыши, незамедлительно пожелает увидеть мою опечаленную физиономию.
– Приятного аппетита, – дружелюбно пожелал Афанасий, не отрываясь от документов.
Господи, и как он тут целый год продержался? Если Ищенко придирался к нему так же, как ко мне, то терпению Фани можно было смело ставить памятник.
Вот есть же люди, которых хлебом не корми, а дай самоутвердиться за чужой счет. Перед младшими коллегами строит из себя настоящего бога, упражняется в остроумии. Зато перед Родкиным лебезил так, что плюнуть хотелось. Двуличная скотина! Недавняя обида сменилась злостью и каким-то нездоровым азартом.
«Ничего, Тая. Ты ещё ему покажешь, как студентов обижать! Да он... он... извиняться при его характере он, конечно, не будет, но вот увольнения твоего ни за что не дождётся!»
Кофейня на первом этаже, расположенная прямо напротив входа, где всегда дежурила со шваброй тётя Люся, оказалась заполнена народом почти до отказа. Из полутора десятка столиков свободным остался только один, ближе всего находившийся к уборной. Хотя с моим сегодняшним везением чего ещё можно было ожидать?
Славы не было. Постояв с минуту глупым столбом, я, лишенная выбора, направилась к свободному столику – а то и его бы заняли. Следующие десять минут прошли за просмотром фото в инстаграмме. Довольные жизнью однокурсники то и дело выкладывали снимки со своих стажировок и просто отпусков, и везде их лица были сияющие и радостные. Я представила лицо Ищенко, предложи я ему сделать совместное фото, не удержалась и хихикнула.
– Уже не грустишь? – раздался над головой голос Славы. Друг выглядел, как взмыленная лошадь, проскакавшая галопом не менее ста километров. – Фух, ну и духовка на улице, – пояснил Нечаев, вытирая платочком пот со лба. Он всегда был щеголем и тщательно следил за своим внешним видом, но летняя жара оказалась сильнее. – В этих костюмах свариться можно. Но что ни сделаешь, чтобы произвести благоприятное впечатление на начальство и клиентов... Вот моя Ольга тоже каждый день выглядит идеально. Не женщина, а богиня! – Упоминание о богах и начальстве мгновенно опустило меня с небес на землю. – Ну, Тайка, сейчас возьму по сэндвичу и кофейку, и ты мне подробно расскажешь, с чего такие рыдания.
Осторожно, чтобы не испачкать и не порвать новенький и не дешёвый костюм, Слава протиснулся к кассе, а спустя пять минут начал всё так же аккуратно, но теперь с подносом в руках, проталкиваться обратно.
Пока Нечаев с естественным для его возраста и комплекции аппетитом уплетал пухлую, щедро наполненную майонезом и горчицей, булку, я, время от времени прерываясь на всхлипывания, рассказывала о горестях, постигших меня на столь желанной работе.
– Вот так, Слава, – печально вздохнула я, подводя под рассказом итог. – И я ума не приложу, как та презентация оказалась в шредере среди прочего. И что делать, тоже не знаю.
– Ну и козел, – возмутился друг. – По-любому, это он тебе презу подсунул. Специально. Чтобы тебя так подставить. Я вчера с Олей разговаривал, рассказал ей, что ты попала к Ищенко. Она головой покачала и сказала, что тебе с ним будет непросто. Он женщин рядом с собой на работе вообще не терпит.