– Что вы? Никак с супругой не можем его заставить с работы уйти. Сидит себе на приёмке вещей в химчистке, радио слушает. Хорошо хоть заведение элитное, там два клиента за неделю заглянут, и то славно. А вы, Михаил Петрович, женитесь. Обязательно женитесь. Может, вот галстук вам в этом поможет. Как моему тестю.
– Возьму на заметку, – вежливо ответил я и снова вспомнил Почучуя, но уже менее ругательными словами.
В ресторане мы засиделись. Беседовали обо всём подряд. В основном говорил Оболенский, рассказывал о жене, детях. Я внимательно слушал, поддакивал, задавал вопросы. В общем, к тому времени, как решили расходиться по домам, Вениамин Валерьянович уже по-отечески похлопывал меня по плечу и записывал на салфетке адрес «чудесного санатория в Швейцарии», где предлагал встретиться по осени и подправить здоровье на берегу кристально чистого озера.
Сев в машину, я почувствовал такую усталость, будто весь день копал картошку у родителей на даче. Сорвал с себя шутовской галстук, бросил его на сидение рядом, завёл машину, включил ненавязчивый музон и, мигнув фарами на прощание Оболенскому, который уже сидел в своём BMW и давал водителю указания, тронулся с места.
Люблю в это время ездить по городу. Дороги почти пустые, в переулках так вообще один едешь. Везде фонари горят. Красиво, чёрт побери, и тихо. Народец по домам разошёлся – остановки пустые. Автобусы и трамваи ходят раз в полчаса. Хорошо... Вдоль трамвайных путей до перекрёстка пролетаешь за считанные секунды. Зато днём в час пик, если сойдёт один такой рогатый с проводов, фиг его объедешь. Либо ждёшь, либо разворачиваешься.
Хотя молодняк ещё не спит. Шатаются в обнимку – одна деваха на двоих, пиво хлещут. Что за молодёжь пошла? Или я уже слишком старый стал в свои тридцать два?.. Стоп. Что-то на обнимашки это совсем не похоже.
Я сбавил скорость.
Троица действительно возилась около остановки. Только девчонка не млела от объятий обхватившего её каланчи, а трепыхалась в его лапах, как рыба, выброшенная из воды на берег. Дались же мне эти рыбы? И далась эта деваха? Они все вначале глазки парням строят, юбки по самый пупок напяливают, а потом удивляются, что к ним лезут. Нет. Всё же проехать мимо я не мог.
Со всей силы вдарил по тормозам. Резина на колёсах взвизгнула, меня тряхнуло не на шутку, но машина остановилась, дверца распахнулась, и я выскочил на улицу. Старая, ещё со студенческой скамьи, бита всегда путешествовала со мной. Валялась в ногах позади, ждала, когда стряхну с неё пыль и снова дам по мячу. Ну, или по рёбрам, если в игре изменятся правила.
Крепко сжав обмотанную изолентой ручку, я спрятал биту за спину, переступил через трамвайные пути, перемахнул через низкое ограждение и быстрым шагом направился к остановке. Как раз вовремя: девчонка уже чуть ли ни хрипела.
– Эй, имбецилы, лапать хорош то, что не ваше.
Двое дрыщей – один в кедах на босу ногу; другой в толстовке с Губкой Бобом на спине – резко повернулись на мой голос. У первого в зубах торчала зажженная сигарета; от второго несло пивом, как от дяди Васи после рыбалки.
– Тебе бы лучше отойти в сторону, дяденька, – вынув изо рта сигарету, сцедил первый. – А то руки о пенсионеров марать не в наших правилах.
Ты кого назвал пенсионером, задохлик? Я же тебя сейчас скручу удавом и на крышу дома заброшу.
– Вали-ка отсюда, сопляк, – злобно прошипел я. – И девчонку в покое оставь.
– Ты, дядя, шёл мимо, вот и иди, – набычился второй. – Наше баба – наше дело.
– М-михаил П-петрович, – вдруг услышал я робкое блеяние, до боли знакомое. Как-то даже в животе сразу потяжелело и вспомнился вчерашний вечерок. Прищурившись, я вгляделся в темноту.
– Почучуй?
Дрыщ с сигаретой бросил на меня хитрый взгляд и подмигнул приятелю.
– Сиплый, гляди, а дядя не просто так мимо проходил! Запал пенсионер на малолетку. И одет прилично. Твой папик, что ли, лахудра? Щас мы ему марафет-то наведём.
Дрыщ снова сунул сигарету в зубы, закатал по локоть рукава спортивки в катышках и двинулся на меня. Но у меня тоже был козырь. Вытащив из-за спины биту, я довольно хмыкнул. Ну, кто первый?
Первым было пиво.
Выплеснутое мне прямо в лицо, оно растеклось по подбородку. Но если бы только пиво было проблемой... Инстинктивно зажмурившись, я упустил из виду дрыща, который резко сорвался с места и дал ногой мне по руке, выбивая биту. Пальцы разжались, деревяшка выпала – её перехватил Сиплый и, крутанувшись, врезал мне со всей силы по спине. Меня скрючило. В эту секунду я понял, что всегда недооценивал современную молодёжь... чтоб её...