– Да уж лучше бы в подворотне! – Шеф был откровенно вне себя. – Тоже мне, заступница нашлась. За себя бы вчера так заступалась. Мне не защитница нужна, а рабочие руки. Или ты забыла, зачем сюда устраивалась? Иди, работай. Понедельник не за горами, Почучуй, а презентацией от тебя ещё даже не пахнет.
Зато от вас... разит.
– Так вы к Родкину в таком виде пойдёте?
Шеф тяжело выдохнул. Мой вопрос был ему неприятен, но я поняла, что где-то попала в точку.
– Принеси кофе, – вместо очередной порции назиданий выдал Ищенко и, морщась при каждом шаге, поковылял к своему рабочему месту.
И всё-таки сегодня Ищенко злился как-то по-другому: меньше обычного и с ранее не привычными для него нотками в голосе. Правда, гонять меня по всем местам продолжал: и в кофейне я побывала, и в Макдаке. А вот на перекур шеф лишний раз не выходил: не хотел светить раскрашенной физиономией перед той доброй тысячей людей, которая, как муравьи, ежедневно трудилась в бизнес-центре.
Нагруженная гамбургерами для шефа-спасителя, я по дороге в офис забежала в аптеку. Для презентации опять не нашлось времени: всю первую половину дня я провела в интернете за поиском способов быстрого заживления ссадин и гематом. Интернет пестрел всевозможными народными рецептами, обещая чудесное исцеление всего за двадцать четыре часа. На нескольких форумах предлагали обойтись «сделай-самом», а на одном сайте я нашла даже парочку заговоров. Хотя если я предложу Михаилу Петровичу выйти с рассветом на улицу и умыться росой, приговаривая: «Ушла боль, и кровь стоит, цело мясо – ничего не болит», то он скорее всего меня ту росу собирать и пошлёт.
Начитавшись советов дипломированных врачей, а также бабушки Агафьи, удивительным образом ставшей популярной в сети и даже ведущей собственный блог, я решила, что экономить на здоровье начальника – себе хуже делать, поэтому в аптеке брала всё подряд. «Спасатель», «Пантенол», ромашка, тысячелистник, бадяга и подорожник должны были избавить начальственную физиономию от следов побоев не более чем за сутки. Больше времени у Михаила Петровича просто не было. Да и мне нужно было работать над презентацией, иначе вчерашний рыцарь в понедельник вполне мог превратиться в бездушного палача.
В супермаркете набор сушеных травок и мазей дополнился медом, капустой, картофелем, луком и свеклой. Жаль только, что алое взять было негде. Сетевые целители единодушно сходились во мнении, что лучшего помощника в борьбе со ушибами не сыскать.
– Тебя только за смертью посылать, – проворчал голодный шеф, когда я, наконец, поставила на его стол макдаковский пакет.
Задавив в зародыше толику злорадства, недостойного благодарной девушки, я поспешила спросить:
– Михаил Петрович, а вы точно дежурите сегодня вечером?
В списке дежурных числился Костя, но я слышала от Фани, что Ищенко попросил зама заменить его на какой-то вечерней встрече, а сам смилостивился и согласился повисеть на трубках после семи и до одиннадцати вечера.
– Точно, Почучуй, точно. Хочешь подменить? Или составить компанию?
Я не хотела ни того и ни другого, поэтому от стола начальника меня сдуло, словно ветром. Я даже не успела втянуть носом одуряющий запах гамбургера, когда босс вгрызся в его сочный бок. Ещё повесит на меня очередное задание, а у меня в старом конь не валялся.
Но на завёрнутую в бумагу булку я смотрела с завистью. После закупки всего необходимого для лечебных манипуляций, моя платежеспособность опустилась до критической отметки. Денег оставалось только на трамвай. Так что в ход и в желудок пошёл опять всё тот же кефир и маковая плетенка, принесенная из дома. Благо, никто ни то, ни другое не тронул.
День прошел плодотворно: я сделала общие слайды, на которых рассказала историю компании и дала анализ текущего финансового состояния. Поработать мне дали – авиапочта прерывала меня лишь дважды, и оба раза заданиями были только кофе.
Но сколько я не пялилась в столбики из цифр, в сердце идеи Ищенко мне так и не удалось заглянуть. Откуда он планировал извлечь выгоду? Присланные отцом данные говорили, что с компанией всё отлично, но, как мне казалось, вовсе не сулили баснословных прибылей, которыми пестрели все прочие идеи шефа. Да и создавалась презентация для клиента особого. Фаня говорил, Родкин по мелочам никогда не разменивался и на идеи с возможной прибыльностью меньше, чем тридцать процентов, никогда не смотрел. Чего же я в упор здесь не вижу?