— Спасибо, Макс. За все спасибо.
Неопределенно махнув рукой, я зацепила папку со своими документами. Ворох бумаг разлетелся по полу, а ежедневник шлепнулся мне на ногу. Как в полусне, я наклонилась, нашаривая рукой рассыпавшиеся листки, а доктор бросился мне на помощь.
— О, я смотрю, ты тоже увлеклась вирусологией? — удивленно спросил он.
— В смысле?
— Чертежи у тебя интересные, — прокомментировал Макс, разглядывая листки бумаги. — Откуда они?
Я вышла из оцепенения, заставив себя осознать сказанную врачом фразу.
— Ты знаешь, что на них?
— Нет. Не знаю. Но могу предположить. Это вполне похоже на чертежи лабораторного оборудования. Интересно…
— Да что интересного-то, скажи, наконец! — не выдержала я, совершая стремительный рывок от апатии к ярости.
— Здесь явно проекты оборудования для микробиологической лаборатории. Только вот в устройство аппаратов внесены изменения. Честно говоря, я не очень понимаю, зачем и что… Хотя… Полагаю, вот это вполне позволит ускорить реакцию… Хм… А здесь…
— Макс, я тебя сейчас убью, честное слово, — воскликнула я, сжимая в гневе кулаки. — После твоих слов, я могу предположить, что это чертежи оборудования для лаборатории госпожи Возняк. Но для меня слово «микробиология» звучит почти как ругательство, так что, если ты сейчас же не объяснишься…
— Не объяснюсь, — отрезал доктор, глядя на меня загоревшимися глазами. — Ты можешь оставить эти документы мне? И иди к Вину, пожалуйста. У меня появилась необходимость сделать срочный звонок.
Дни текли невыносимо медленно. Макс практически не заходил к нам, едва не запершись в своем кабинете. Все попытки получить его объяснения оканчивались неудачей: врач отмахивался от меня и говорил, что не готов пока что-то рассказывать. Вину становилось хуже. Или лучше: смотря с какой точки зрения оценивать его нынешний статус. Теперь я вполне визуально могла оценить происходящие изменения: мой ученик все больше и больше походил на вампира. Температурой, цветом кожи, заострившимися чертами лица. В нем теперь не было болезненности, скорее, вполне узнаваемые приметы зубастого отчетливо проступали в знакомом мне облике. Я металась по клинике, переходя от маниакального возбуждения к глубокой апатии, злилась, плакала от бессилия и понимала, что совершенно никак не могу повлиять на происходящее. В медицинском наблюдении особого смысла не было, и во мне зрела решимость забрать Вина домой. В конце концов, если он обратится и забудет свою прежнюю жизнь, мое логово станет куда более надежной тюрьмой. До той поры, пока я не приму окончательное решение, убедившись в необратимости происшедших с ним изменений.
Поздним вечером седьмого дня я сидела в кресле напротив кровати ученика, созерцая его безжизненную фигуру, ощущая полнейшую пустоту в голове. У меня не осталось сил ни на злость, ни на ярость, ни на последнюю отчаянную попытку хоть что-то изменить. Моя участь была незавидной: плыть по течению, надеясь на наиболее оптимальный вариант.
Раздался тихий стук, и в палату вошла медсестра. Тщательно выглаженная форма придавала свежесть ее фарфоровой коже, а кокетливая шапочка прятала медово-русые волосы. Яркие голубые глаза смотрели с теплом и сочувствием. В руках женщина держала поднос с дымящейся чашкой.
— Добрый вечер, Каталина, — по-девически звонким голосом произнесла медсестра. — Вы выглядите усталой. Доктор велел принести вам чай.
— Благодарю вас, — лишенным эмоций голосом отозвалась я, вглядываясь в обезличенное униформой лицо. В последнее время меня начали раздражать визиты медработников, подпитывая страх и отчаяние, вызванные необратимостью происходящего. Принимая ненавязчивую заботу, я все острее ощущала себя безутешной родственницей у постели умирающего больного. Но желания раскрывать свои переживая персоналу я не испытывала, а потому затолкала всколыхнувшуюся вновь тревогу поглубже, выдержав тон. — Вы новенькая?
— Ох, нет, совершенно старенькая, — улыбнулась мне женщина. — Первое дежурство после отпуска. Меня зовут Лина. Вы меня наверняка видели раньше, но не думаю, что помните. Но вы — наши особые пациенты, вас трудно позабыть. Пожалуйста, выпейте чаю. Я добавила мяту и ромашку, это должно помочь вам уснуть. Доктор велел передать, что вам необходим отдых. Похоже, у него появилась какая-то информация. До утра нужно восстановить силы.
— Спасибо, — вздохнула я.
— Я зайду позже, проверить нашего пациента, — кивнула мне Лина, передавая соблазнительно пахнущий чай. — Отдыхайте.
Возможно, следовало бы удивиться неожиданной заботе: как правило, все рутинные медицинские манипуляции оканчивались после восьми часов. Но сил удивляться у меня тоже не осталось. К тому же, Макс проявлял к нам повышенное внимание, так что забота свежей, отдохнувшей медсестрички вполне могла быть вызвана служебным рвением. Чай оказался неожиданно вкусным, напомнив мне разговор с Каспером о травах с «бабушкиного огорода». Казалось, все это происходило в какой-то другой жизни. Сейчас я сидела, глядя в неподвижное лицо Ирвина, и думала, как скоротечно время. Я привязалась к своему щенку. Он стал дорог мне, дорог и близок, как хороший друг.