— Это просто сон. Спи, Леди. Отдыхай. Силы тебе потребуются завтра.
Мои веки вновь тяжело сомкнулись, но я из последних сил распахнула глаза и рванулась вперед, ощущая на губах солоноватый привкус своей крови: видимо, открылось носовое кровотечение. Совершив еще один рывок, пытаясь догнать вышедшую за дверь медсестру, я оторвалась от кресла и неловко, словно парализованная, рухнула ничком на пол. Последним ощущением, которое поймало мое угасающее сознание, был острый металлический привкус во рту.
Я пришла в себя, когда раннее утро скользило лучами по палате. Свет привольно струился сквозь незашторенное окно. Ныли губы и скула: похоже, я разбила лицо, упав из кресла на пол. Привиделось ли мне ночью присутствие Лины или нет, выяснить не представлялось возможным: даже поднять голову мне удалось с трудом. Все тело ломило, словно в лихорадке. Я пошевелила рукой, убеждаясь, что вновь могу двигаться, пусть и не слишком шустро. И тут же замерла, осознав, что именно меня потревожило. Звук повторился, тихо, хрипло, едва слышно:
— Леди?..
Вскочив так быстро, как позволили одеревеневшие мышцы, я уставилась в ясные, распахнутые, живые глаза своего ученика:
— Вин?!
Глава 23. О беспорядке и голодных мужиках.
Леди смотрела на него так, словно видела впервые. На ее скуле красовался внушительный синяк, под носом и по губам размазалась засохшая кровь, тонкая струйка запеклась на подбородке. Ирвин непонимающе оглядел палату, убедившись, что следы борьбы в окружающем пространстве отсутствуют, и вновь перевел взгляд на мастера.
— Ирвин? — повторила наставница, словно не веря своим глазам. Ее взгляд излучал непонятную смесь радости, сомнения и опаски, и дампир ощутил необходимость взглянуть на себя в зеркало. В голове царила приятная легкость. Ученик прекрасно помнил, как укусил Анелю на заказе, как дошел до машины, едва справляясь с равновесием, а потом — пустота. Отключился. Видимо, его таки зацепили сильнее, чем предполагалось, иначе как объяснить свое пробуждение в больнице? Ирвин попытался поднять руку, чтобы смахнуть с лица мешавшую прядь волос, но движение резко оборвалось, обжигая запястье болью. Переведя удивленный взгляд вниз, Вин обнаружил на своей руке кольцо наручников. Второй браслет был застегнут вокруг основания койки. С левой рукой наблюдалась та же история. Скользнув глазами по собственному телу, дампир понял, что стянут знакомыми веревками со вплетенными серебряными нитями: наставница пользовалась такими на заказах. Подозревать в Леди внезапно проснувшуюся страсть к играм со связыванием было бы глупо. Значит, память давала ему отнюдь не полную информацию. Вновь подняв глаза на наемницу, ученик задал вопрос, показавшийся ему куда более важным сейчас:
— Что у тебя с лицом? Ты в крови.
— Ерунда, с кресла упала, — напряженным тоном отозвалась женщина. — Как ты себя чувствуешь?
— Отлично, — пожал плечами Вин, насколько ему позволяли стянувшие тело путы. — Что произошло?
— Что ты помнишь? — глаза наемницы внимательно и настороженно изучали его, все тело замерло, словно перед прыжком, готовое в любую минуту действовать. Хотя, учитывая, с каким трудом Леди поднялась с пола, действовать бы ей пришлось недолго.
— Заказ, Анеля, какая-то муть в голове, машина, все, — отчитался ученик.
Губы наставницы странно дрогнули. Со всей возможной скоростью она доковыляла до двери, распахнула ее и, высунув голову в коридор, каким-то не своим, охрипшим голосом проорала:
— Макс! Девочки, Макса позовите! Срочно!
Вновь вернувшись к кровати дампира, Леди дрожащими руками вытащила из тумбочки ключи от наручников, но, задумавшись, остановилась, и резко наклонилась к ученику. Их лица разделяло едва ли пять сантиметров. Ирвин наблюдал за ее действиями с опаской, не понимая мотивов поведения наставницы. Впившись в него взглядом, мастер спросила:
— Крови хочешь?
Вин скользнул глазами по ее подбородку и осторожно ответил:
— Твоей — нет. Но, если ты решишь обратиться, я, возможно, передумаю.
Леди облегченно выдохнула, двигаясь неловко и скованно, отстегнула его руки и поспешно, словно от этого зависела чья-то жизнь, развязала стягивающие тело щенка веревки. В душе Ирвина возрастала тревога. Он явно чего-то не знал: поведение мастера не находило разумных объяснений. Освободив его, наемница вернулась к изголовью и вдруг порывисто сжала дампира в объятиях, притискивая к себе. Он удивленно охнул, несмело обнимая ее в ответ. Ноздри заполнил аромат тела и крови наставницы, вызвав легкое головокружение. Леди прижалась щекой к его виску, и Вин почувствовал, как дрогнули под его руками ее плечи.