— Ну, ведь мусор они как-то вывозят…
Охотники занялись тщательным изучением организации утилизации отходов: логично было передать пленных именно им. Мое право на беседу, право первой ночи, как периодически посмеивался Ромек, разумеется, было неоспоримо. Но еще во время поимки Себастиана мы с Гасей договорились, что, в обмен на быструю смерть высшего они получат в полное распоряжение всех прочих серьезных зубастых этой стаи, поэтому я даже не спорила: разместить пленников на базе охотников было рационально.
До отъезда в Старжвидку оставалось чуть меньше недели, когда мы с Ирвином, нервные и напряженные решили посетить «Тыкву», надеясь расслабиться. Народу за нашим столом было немного: Мрак, Тень да Святоша, которых в «Тыкву» привела скука. Санька отсутствовал, по словам брата, умотав на свидание, чем изрядно расстроил Ирвина. Зато присутствующие старшие наемники вполне лояльно относились к моему ученику, так что я смела надеяться, что вечер пройдет неплохо. Минут через сорок после нашего прибытия, ко мне подошел сотрудник бара, выполнявший функцию связного, и сообщил, что меня ждет заказчик в приватной гостиной. Кратко пояснив, что дело отлагательств не терпит, и меня просят явиться без ученика, связной удалился. Я быстро пересказала суть разговора Ирвину. Тот встревожился, но я успокоила его. В «Тыкве» бояться было нечего. Конечно, заказ сейчас никак не вписывался в мои планы, но встретиться, в любом случае, следовало бы: вряд ли такое категоричное предложение могло исходить от совершенно незнакомого человека. Я надеялась договориться, либо подобрав себе замену, либо сместив сроки работы.
Распахнув дверь гостиной, я едва не потеряла дар речи, обнаружив радостно улыбающегося Драгоша с букетом роз в руках. Мое настроение мгновенно упало, раздражение объяло меня полностью, тяжелой волной сметая с таким трудом достигнутое расслабление.
— Что ты здесь делаешь? — поинтересовалась я вместо приветствия.
— Хотел тебя увидеть, — лучезарно улыбнулся мне Драгош. — Привет. Это тебе.
Я недовольным взглядом уставилась на букет, потом перевела взгляд на стол, на котором вольготно расположилось ведерко с бутылкой шампанского, высокие прозрачные бокалы на длинной тонкой ножке и ваза с фруктовым ассорти.
— Идея не из лучших, — отрезала я, и не думая приближаться.
На лице Драгоша появилась растерянность.
— Ты не рада? Я надеялся доставить тебе удовольствие этим маленьким сюрпризом.
— Эффект получился строго обратным, — покачала головой я, складывая руки на груди.
— Послушай, Леди, — начал мой любовник, расстроенно опуская букет, — я не видел тебя уже несколько дней. Я соскучился. В то же время, я прекрасно понимаю, что дел у тебя сейчас невпроворот. Я хотел порадовать тебя этим неожиданным свиданием. Все продумал. Меня никто не видел, и покину бар я так же незаметно. Твоя репутация не пострадает.
— А цветы? — хмыкнула я.
— Ну, ты же женщина, все-таки. Кто-то из заказчиков вполне мог бы…
— Не мог бы.
— Леди… Каталина, — словно сдаваясь, перешел на просительный тон мой любовник, — ты можешь хотя бы поговорить со мной? Выбрось эти чертовы цветы, если они так тебя рассердили. Но час беседы ты мне можешь подарить? Я вряд ли увижу тебя до твоего отъезда, да и потом, если твои планы по… сбору информации реализуются, ты наверняка какое-то время будешь занята.
Я внимательным взглядом окинула его лицо и села за стол. Настроение мое полностью скатилось за отметку «ниже нуля».
— Что ты знаешь о моих планах?
Драгош неторопливо поставил розы в подготовленную вазу и устроился напротив.
— Достаточно, чтобы понять, за кем именно ты отправляешься в другой город. Прости, дорогая, но мое положение тоже обязывает меня проверять свои контакты. За прошедший месяц я собрал достаточно информации, чтобы определить, кто из присутствующих в том обществе тебя может заинтересовать. А твои вопросы о представителях различных политических сил поставили окончательную точку в моих догадках. Не беспокойся, я не планирую влезать в твои дела. Мною двигала необходимость понять, в чем я тебе помогаю.
Я постучала пальцами по столу, обдумывая услышанное. Чем дальше, тем больше мне не нравилась осведомленность Драгоша. Но на риск я пошла сама, за язык меня никто не тянул, и злиться следовало только на себя.