— Каталина, — ответила я, тоже опуская фамилию, и вгляделась в лицо собеседника. Его черты, несколько искаженные временем, оставались столь же резкими, словно скульптор, создавая лик, пребывал в раздражении. Высокий лоб, выступающие скулы, чуть заостренный подбородок, тонкий нос с изящно прорисованными ноздрями, губы, не имевшие выразительной формы, но с легкостью отражавшие любую эмоцию, и живые, глубокие зеленые глаза цвета зимней хвои. Волосы, совершенно седые, он собрал в хвост, открывая виски и несколько вытянутые ушные раковины. Лицо, которое могло бы быть красивым, если бы не жесткость мимики и подвижность черт. С момента нашей последней встречи прошло много лет, и я смела надеяться, что останусь неузнанной. Мужчина оглянулся на музыкантов, вернувшихся к своим инструментам после непродолжительной паузы, и, тепло улыбнувшись, произнес:
— Могу ли я предложить вам танец?
— Охотно соглашусь, — кивнула я и покрутила головой, ища, куда бы пристроить бокал. Рышард забрал из моих пальцев тонкое стекло и небрежно, но точно поставил на поднос проходящего мимо официанта.
Мы вышли на паркет и приняли стандартную позу, вслушиваясь в первые звуки танца. Рышард сделал шаг, уверенно ведя меня сквозь музыку и окружавшие нас пары.
— И что привело столь великолепную женщину на это скучное собрание? — с легкой усмешкой спросил меня он.
— Дела, — неопределенно отозвалась я. — Сопровождаю шефа.
— Вот как, — поджал губы Рышард и, резко понизив голос, произнес, — Рика.
— Прошу прощения? — контроль давался мне все труднее. Второй бокал шампанского, выпитый залпом, подарил неприятную легкость. Мысли ускользали, не успев толком оформиться. Слишком много потрясений пришлось на непродолжительное время. Собеседник посмотрел на меня непонятным пристальным взглядом и пояснил:
— Я сказал, что вы можете называть меня Риком. Сейчас модно коверкать имена на южный манер.
Рик, значит… Интересно.
— Да? Не знала. Мне как-то приятнее родное «Кати».
Шаги моего собеседника внезапно ускорились, изменяя стандартный рисунок танца, вплетая в привычную линию незапланированный поворот. Я, собравшись настолько, насколько могла, подавила инстинктивное желание последовать давно выученному движению, и достаточно достоверно споткнулась о ботинок партнера.
— Прошу прощения, — недовольно отозвался Рышард. — Все время путаюсь в шагах. Никак не могу выучить.
— Мне кажется, это я оступилась. Вы прекрасно танцуете, — великодушно отозвалась я.
— И где обитает столь прелестная нимфа?
— В Восточном Загорье. Неподалеку от Корвага. Бывали там?
— Разумеется, — энергично кивнул собеседник, — совершенно очаровательный городок. Меня всегда завораживала магия его приземистых, словно распластанных по земле зданий.
Я хмыкнула. Столь наивной попытки подловить меня я от Рышарда не ожидала. Приземистыми зданиями изобиловал Грожен. Особенно в своей исторической части.
— Боюсь, либо вы спутали города, либо бывали в Корваге лет этак триста назад. Сейчас основной массив зданий вздымается куда выше четырех-пяти этажей. В Корваге находится одна из самых известных в стране высоток. И, поверьте, вполне органично смотрится.
— Да? Что ж, возможно, возраст дает о себе знать. Я так много езжу по стране, что немудрено и запутаться, — Рышард взглянул на меня своими невероятно зелеными глазами и замедлил шаг: танец подходил к концу. — Благодарю вас, Каталина. Должен вам признаться, что я нарушил ваш покой неспроста: вы напомнили мне одну юную особу, которую я знал несколько лет назад. Чудесная девушка. Вы похожи, будто сестры.
— Да? Было бы любопытно познакомиться с двойником, — вежливо отозвалась я.
— К сожалению, это невозможно. Та девушка умерла. Позвольте, я провожу вас.
Рышард отвел меня к тому самому месту, где состоялось наше знакомство, и, вновь склонившись к моей ладони, запечатлел на коже невесомый поцелуй. Я ощутила, как моих пальцев коснулась гладкая поверхность сложенной в несколько раз бумаги. Кивнув напоследок, мужчина покинул меня, оставив в еще большем смятении, чем нашел. Спрятав записку, я оглянулась по сторонам и поймала настороженный взгляд Вина. Ученик, за два года успевший изучить меня до мельчайших подробностей, не мог не отметить моего вздернутого состояния. Легко кивнув ему, я вновь огляделась.
Кажется, за сегодняшний вечер я сорвала своеобразные овации, став объектом пристального внимания нескольких мужчин. Хенек, восседавший за столиком, небрежно закинув ногу на ногу, смотрел прямо на меня. И в его глазах сквозил какой-то нехороший интерес. Мужчина задумчиво вертел в пальцах бокал с красным вином, скользя по мне рассеянным взглядом. Я, сменив улыбку на дерзкую и порочную, дождалась контакта глаза в глаза и, подмигнув, еле заметно кивнула на стену справа от себя, прятавшуюся в глубоких тенях. Хенек лениво поднялся и, не выпуская бокала из рук, двинулся в указанном направлении. Я, промедлив пару секунд, тоже направилась к месту встречи, заложив извилистый маршрут, стараясь затеряться среди расслабленных и веселящихся людей. Алкоголь и напряжение отключили сознание, но я чувствовала какой-то кураж, правильный, удивительно уместный. Логика моих решений больше всего походила на движение в полном отсутствии видимости, полагавшееся исключительно на приборы. Я чувствовала инстинктивно, опираясь на годами отточенную интуицию, что стремлюсь в верном направлении.