— Девушка от меня сбежала, — хмуро сообщил дампир, озаренный внезапным вдохновением, в ответ на непонимающий взгляд шофера.
— В этот район девушки обычно не бегают, — покачал головой тот.
— Именно поэтому я и беспокоюсь, — ответил Вин. — Дождитесь. Прошу. Вот вам задаток, если не появлюсь через полчаса, уезжайте.
Поразмыслив с минуту, водитель кивнул, забирая деньги, и подмигнул:
— Ну, из мужской солидарности…
Ирвин поблагодарил и едва ли не бегом кинулся сквозь парк, ориентируясь на высокий шпиль церкви. Когда до Собора оставалось метров двадцать и всего лишь несколько деревьев, Ирвин замедлился и стал продвигаться вперед осторожно и бесшумно, сливаясь с тенями. Ему понадобилось сделать пять шагов, чтобы увидеть их. Они стояли напротив друг друга, залитые лунным светом и тусклым свечением фонаря, сгорбившегося подле самых ступеней Собора. Леди замерла, вложив руки в карманы расстегнутого пальто, вздернув подбородок и расправив плечи. Мужчина остановился в нескольких шагах от нее. Он также был одет в пальто, а его поза настолько походила на позу наставницы Ирвина, что казалась зеркальным отражением. Седые волосы были по-прежнему собраны в хвост. Но от всей фигуры веяло властью и уверенностью, которой не ощущалось в бальном зале Дворца Иргу Вареску. Леди же явно нервничала. Беседовали они тихо, сколько Ирвин ни вслушивался, ему не удалось разобрать ни слова. Но напряженные интонации мастера усиливали царившую в душе тревогу. Беседа продлилась едва ли десять минут, в течение которых Вин вжимался в ствол дерева, послужившего ему укрытием, боясь выдать свое присутствие. Наконец, собеседники кивнули друг другу, и мастер покинула место встречи. Спустя минуту с той стороны, куда направилась Леди, раздался шум мотора. Осознав, что больше наблюдать смысла нет, Вин сделал шаг назад и наступил на ветку, предательски хрустнувшую под его ногой. Седовласый мужчина, все еще остававшийся на своем месте, резко повернул голову в его сторону. Луч света, озарявший теперь его лицо, высветил неприятную, какую-то понимающую улыбку. Взметнулась вверх рука, раскрылась ладонь, словно в останавливающем жесте. Постояв несколько секунд, мужчина отвернулся и спокойно удалился в ту же сторону, куда ранее ушла наемница. Ирвин, вспомнивший, как дышать, бесшумно отступил назад и, вновь торопясь, вернулся к ожидавшему его такси.
Войдя в номер, Вин поспешно скинул пальто и прошел по комнатам в поисках наставницы. Леди обнаружилась в кабинете, куда они так и не удосужились зайти ни разу, за все время присутствия в гостинице. Тяжелые шторы были опущены, отсекая лучи фонарного света, долетавшие с площади Иргу Вареску. Стены, отделанные обоями, имитирующими ткань, тонули в тени. По правую руку от двери возвышался книжный шкаф. За стеклянными дверцами выстроились ряды книг в тяжелых переплетах. У противоположной стены раскинулся диван, уступающий своему собрату из гостиной размерами, но никак не роскошью отделки и мягкостью. Свет был приглушен: горела лишь настольная лампа, с трудом разгонявшая полумрак. На массивном деревянном столе сидела Леди, отсутствующим взглядом созерцавшая противоположную стену. В ее пальцах, подрагивающих над громоздкой тяжелой пепельницей, выполненной из переплетенных металлических нитей, дымилась сигарета. В другой руке мастер сжимала початую бутылку виски.
— Гулял? — раздался ее голос, и Ирвин вздрогнул, напуганный сухим, абсолютно безжизненным тоном. Светлые волосы рассыпались по плечам, пряди лезли в глаза, но наемница даже не озаботилась отвести их, замерев, словно диковинное украшение интерьера. Пепел осыпался на дорогую ткань брюк, но и смахнуть его женщина не пожелала.
— Да, — растерянно отозвался дампир. — Решил пройтись, проветрить голову.
— И как тебе Собор Святой Ребекки? — тем же ровным, скрипучим голосом осведомилась Леди.