— Если я ошибся… — начал ученик, пряча глаза.
— Если ты ошибся, Ирвин, то мы будем разбираться с последствиями. Вместе. А ты получишь хороший урок и опыт, — перебила его я, не дав провалиться в самобичевание. Меня не покидала уверенность, что, попроси я сейчас сообщить, с кем именно встречался Вин, то ученик сделает это без возражений. Но я не хотела вынуждать его менять решение. Несмотря на то, что информация могла оказать влияние на исход событий, я была намерена продемонстрировать свое доверие до конца.
— И никакого наказания?.. — удивленно уточнил щенок.
— Ну, — хмыкнула я, припоминая ему шутку в Старжвидке — если тебе для душевного равновесия необходима порка, обращайся. На мой взгляд, такие последствия уже сами по себе наказание. Зачем усугублять? Чтобы ты в следующий раз боялся принять решение?
Его плечи расслабились и опустились, все тело стало подвижнее, будто ослабли путы. Ирвин глубоко вдохнул и покачал головой, сжав ладонями виски.
— Черт, я так боялся, что ты откажешься меня учить дальше… Надо было раньше с тобой поговорить. Неделя в напряжении. Я понимал, что поступаю правильно, но из-за тревоги даже спать толком не мог.
— Говорить, вообще, полезно. А сейчас, пожалуйста, соберись. Дело серьезное. Мы не имеем права допустить ошибку. Через несколько часов мне с тобой в бой идти. Зла я не держу. Все хорошо. Твое решение я приняла, а там видно будет.
Первый оборотень стартовал с места, неожиданно вынырнув из крепкой вязи плотно сплетающихся кустов дикой акации. Ощерившаяся пасть поприветствовала нас лязгнувшим оскалом. Я приняла прыгнувшее тело на высокую стойку, тут же сгруппировалась, открывая небрежному противнику нехорошо осклабившегося Ирвина. Ученик чиркнул по беззащитному горлу: вся сноровка волчьего ушла на мой бесхитростный продольный выпад. Мы развернулись практически синхронно: дампир, пытающийся нанести финальный удар, и я поддерживающая его меч на излете. Клинки столкнулись с глухим звоном. Мгновенно сместившись, я приняла позу «спина к спине», встречая обнаженным лезвием атаку вырвавшихся из подлеска мохнатых. В моей голове неотвязно звучала популярная песенка, внушавшая нам что-то про воинов ночи, и пленявшая шустрым ритмом и перестуком ударных. Тело приняло темп боя и двигалось с удовольствием, разогревая затомившиеся в ожидании мышцы. Двое мохнатых подскочили к нам синхронно, и Вин перетек в парную стойку, подныривая под мою руку. Я шагнула вперед, подрезая лапы, и, сместившись вправо, ударила вдоль руки ученика, достаточно рискованно: вздумай тот дернуться, мой наглый выпад мог бы обернуться ранением. Поездка в Старжвидку изменила расстановку сил в нашей связке. После пережитых совместно приключений и эмоций, мы, не сговариваясь, стали проще относиться к близкому физическому контакту. Исчезла скованность, а на смену ей пришло чутье. Мы и раньше двигались слаженно, хорошо знакомые с повадками друг друга, а теперь и вовсе обрели уверенное знание, рождавшееся мгновенно, интуитивно, в обход осмысленного анализа. Безопасность и уют, которые я ощутила, проснувшись в объятиях Ирвина, проникли и в рабочее взаимодействие. И изменения одномоментно перекроили наш контакт, позволяя выполнять куда более рискованные приемы и финты.
Вин, выводя тело из тесной стойки, молниеносно ударил из-под моей руки, атакуя раненного мной первого противника. И тут же отступил назад, убирая клинок с траектории моего выпада: мощного, сильного, из высокой позиции. Его меч, тонко свистнув, прошел по снижающейся дуге и врезался в шею того мохнатого, что был справа.
На разведку мы потратили, без малого, четыре дня. Еще сутки ушли на составление плана действия. Гасе также требовалось время, чтобы собрать охотников Княжества в нужных ей точках. Юзеф Коваль одобрил операцию, не усомнившись ни на минуту. К двадцати зубастым, которых насчитал Механик, мы, от щедрой души, приплюсовали еще полтора десятка: ошибаться в количестве противника лучше в большую сторону. Но и я, и Агата, сошлись во мнении, что их вряд ли больше тридцати: иначе разница слишком бросалась бы в глаза. Из сухого расчета не больше трех противников на человека, мы пришли к группе в десть человек. Вряд ли все зубастые могли столпиться в одном месте, так что даже допуск в десяток нас не пугал.
Вероятное нахождение в катакомбах Габриэли и Геральда усложняло ситуацию: два вампира возрастом за полторы сотни могли представлять серьезную угрозу, несмотря на внешнюю хрупкость нашей исследовательницы. Отбирая людей в команду, я тщательно взвешивала каждую кандидатуру. Святоша, разумеется, вошел в состав сразу и без оговорок. Тени я предложила проигнорировать веселье, на этот раз. Его фехтование оставляло желать лучшего, а стрелок в катакомбах был бы не слишком уместен. Мрак был принят, как и Красавчик: несмотря на несколько презрительное отношение к клинкам, управлялся последний с ними весьма сносно. Саню я брать в дело не хотела. Риск казался мне слишком большим для того, чтобы тянуть с собой ученика, хоть и находящегося в прямой видимости от финишной черты. Реакция молодого человека ошеломила меня.