— Разумеется, — Гис стояла, выпрямив спину и замерев. Будь на этих унылых болотах чуть больше деревьев, с десяти шагов в таком сумраке ее силуэт был бы неразличим. — Как я могла оставить без внимания дорогого гостя? Нечасто, знаешь ли, братья из высшего общества совершают вечерний моцион по моим болотам.
— Почему же ты заставила меня так долго бродить в поисках, а не вышла сразу?
— Так ты не звал, — усмехнулась Гислина. — Кликнул, так сразу бы и вышла. Откуда мне знать, какие диковинки ты вознамерился найти среди трясины. Зачем пришел, Геральд?
Геральд уже и забыл, как ее язык коверкал его имя, подчиняя звуки привычному ей произношению, огрубляя, делая их резкими, жесткими, словно ледяные глыбы. По спине пробежала дрожь.
— Я пришел просить у тебя помощи, Гис. Себастиан…
— Я знаю, — резко оборвала его собеседница. — Мои болота не так глухи, как думают городские жители. Жаль, не могу принести соболезнования: меня не печалит смерть Себастиана. Поделом.
— Зло, — хмыкнул Геральд.
— Мне не за что его любить, Геруш. Себастиан, повинуясь своей прихоти, забрал у меня жизнь. Жаль только, что ни его, ни моя любовь не выдержала проверки временем. Какая там вечность. Нам хватило пары лет. Себастиан не спрашивал у меня, нужно ли мне бессмертие. Не посчитался с моими желаниями. Впрочем, он ни с чьими желаниями не считался, и, как я вижу, века опыта его привычек не изменили.
Ее голос постепенно набирал силу, оживая, обретая звонкость, переливчатость и мелодичность. Сейчас, объятая яростью, Гислина походила на себя прежнюю. На ту себя, которую Геральду довелось видеть много десятков лет назад.
— Да, ты имеешь право на ненависть к Себастиану. Но ненавидеть наше общее дело ты не можешь, Гис. Ты не захотела помогать ему тогда, но неужели ты откажешь нам теперь? — Геральд почти взмолился. Участие Гислины решало слишком много проблем, чтобы позволить себе быть гордым.
— Чего ты от меня хочешь? Чтобы я покинула болота и возглавила вашу безумную армию? Тому не бывать, — Гислина тряхнула головой, впервые пошевелившись. В ее интонациях ярость причудливым образом мешалась с усталостью. Складывалось впечатление, что за последнюю неделю ее посетила целая вереница геральдов, и однообразие интенций порядком утомило вампиршу.
— Нам нужен твой опыт и твоя сила, Гис. Как только все закончится, мы оставим тебя в покое. Обещаю. Никто не собирается поднимать тебя на знамена, — Геральд покачал головой и скривился. — Таких героев у нас вдосталь. А вот с вожаками, пусть даже теневыми, туго. Нам нужен твой изощренный ум, твоя дьявольская хитрость, твое умение предчувствовать события и ловить идеальный момент.
Гислина рассмеялась, звонко и по-девичьи.
— Льстец. Не выйдет, Геруш. Я не участвую в ваших играх. Все, что нужно мне, есть на этих болотах. Охотники сюда не забредают и не забредут. И мне дела нет до того, как устраиваете свою жизнь вы.
Геральд сделал пару шагов к собеседнице и умоляюще протянул к ней ладони:
— Гис, мне нужен мальчишка. Габриэле нужен мальчишка. Да и выбить из седла самого везучего, на данный момент, противника не помешает. Мы с тобой могли бы…
Гислина в доли секунды преодолела разделяющее их расстояние и стиснула на его горле холодную когтистую руку. Стиснула так крепко, что Геральд мгновенно потерял возможность дышать, говорить, предпринять хоть что-то для своей защиты. Лишь слабо сжал своей ладонью ее запястье, пытаясь оторвать от себя сильные пальцы.
— Насколько я знаю, сейчас их там две. Этих ваших «везучих» противниц. И я не могу тебе сказать, которая из них опаснее, — почти прошипела вампирша. Острые и длинные клыки поблескивали в опасной близости от его горла. — Мальчик тебе нужен? Себастиан снова не посчитался с чужими чувствами, наворотил дел. В итоге, вы потеряли мальчишку, добились прочного объединения наемников с охотниками, восстановили против себя сообщество бойцов целого округа. Ве-ли-ко-леп-ный результат. И теперь вы хотите, чтобы пришла добрая тетушка Гис и все исправила? Ну, уж нет. Поди к черту, Геральд. Ты и все остальные приспешники Себастиана. Из всех вас я пожалела бы только Габриэлю: девочке пришлось несладко. Над могилой остальных я не расплачусь. Катись к дьяволу и не смей приходить ко мне больше. Живым не уйдешь. Остальных это тоже касается.
Разжав пальцы, Гислина с силой оттолкнула собеседника, и Геральд шлепнулся в грязь, не удержавшись на ногах.