Ночь вокруг склада была плотной и густой. Спрыгнув на землю, погасив инерцию перекатом, Ирвин замер на секунду, проверяя целостность своего организма и прислушиваясь. Чуткий слух уловил шум слева, за углом, и, что было сил, ученик бросился туда. Ему удалось нагнать Геральда у торца здания, на небольшой площадке у высокого забора, зашитого металлическими листами метров трех в высоту. Вампир спешил к мотоциклу, который прятался за горой строительного мусора. Ирвин, настигнув противника, потянул мечи из-за спины, но не успел. Геральд развернулся и наотмашь хлестнул его по лицу раскрытой рукой. Острые когти прочертили кровавую дорожку по щеке. Ирвин отшатнулся, и, плюнув на оружие, ринулся в рукопашную. Они боролись молча, сосредоточенно. Геральд умудрялся уходить от его выпадов, будто вытанцовывая сложную цепочку шагов на площадке. В какой-то момент Вину повезло: проведя хитрую подсечку, он, все-таки, уронил противника. Со стороны здания послышался окрик Бинго, но из-за шума, создаваемого ими, слов Вин не различил. Геральд же перевел падение в кувырок и ринулся к мотоциклу. Ирвин опоздал на какие-то несчастные секунды: вампир швырнул ему под ноги тяжелый металлический цилиндр из груды мусора, и Вин растянулся на земле, споткнувшись. Пока дампир поднимался, морщась от боли, его противник оседлал мотоцикл, завел его и сорвался с места, едва не врезавшись в гору металлолома. Догонять его было бессмысленно. Ирвин разочарованно хлопнул себя по бедру, обернулся и замер. На асфальте, там, где Геральд кувыркался, лежал какой-то предмет. Быстро подхватив его, Ирвин заспешил к тому месту, куда должна была спуститься Леди.
Он отставил стакан на журнальный столик и вытащил из кармана джинсов небольшую книжицу в потрепанном кожаном переплете темно-коричневого цвета. Положив находку на край дивана, Ирвин вновь подхватил стакан и откинулся назад, стараясь расслабиться. Тело после работы и драки ныло, требуя покоя. Но нервы, взвинченные стремительной чередой событий этой ночи, никак не усмирялись. Леди внимательно смотрела на ученика пронзительно-зелеными глазами. Ее поза была ленива: опущенные плечи, подобранные под себя ноги, руки, уютно обнимающие бокал, склоненная набок голова. Густые черные волосы волной сбегали по светлой коже. Вошедшее в раж лето дышало жаром, не давая людям продыха даже по ночам. Леди была одета в майку и тонкие брюки. Бретелька сползла с ее правого плеча, и линия ключиц сейчас казалась особенно хрупкой. Вин сглотнул, нервно отхлебнул виски и перевел взгляд на свою находку.
— И что ты об этом думаешь? — тихо поинтересовалась мастер, и Ирвин снова приложился к виски, прогоняя из головы непрошеные образы. Интересно, что сказала бы Леди, узнав, вокруг чего сейчас крутятся его истинные помыслы?..
— Я не успел рассмотреть, — голос прозвучал хрипло, и Вин прокашлялся, возвращая связкам силу. — Но вообще похоже на блокнот или ежедневник.
— Почему ты не сообщил о находке сразу? — ее глаза внимательно изучали его лицо. Пожалуй, даже с подозрением.
— Честно? Забыл. Шел к тебе, сказать, а тут Свят… Потом, когда мы вернулись, вы как раз обсуждали оборудование. Снова как-то не сложилось. А еще, — ученик помедлил, гадая, как мастер воспримет его слова, — если честно, в тот момент я подумал, что тебе будет интересно посмотреть самой. Без других глаз.
Леди изучала его лицо очень придирчиво, чуть нахмурившись. Смысла этого взгляда Ирвин не расшифровал, но ему отчего-то стало не по себе. Словно он не прошел какой-то тест.
— Ну, что ж, — наконец, произнесла мастер. — Давай посмотрим.
Восприняв фразу, как приглашение, Вин подхватил книжицу и придвинулся ближе. Леди переменила позу, опустив ноги вниз, позволив ученику сесть вплотную к ней. Они склонили головы, рассматривая обложку. Никаких опознавательных знаков не было ни на ней, ни на форзацах. Ежедневник был заполнен примерно на две трети, и на каждой странице — ровные столбики записей, буквы и цифры. Возле некоторых строк стояли непонятные пометки, похожие на инициалы. Какие-то записи были зачеркнуты, какие-то обведены. Наставница провела пальцами по листу, почти коснувшись его ладони, и Ирвин вздохнул, ощущая паническое желание отодвинуться. Молчание затянулось.