— О нет, «брат», я не доверю наши жизни человеку, из-за которого нас всего пару часов назад чуть не арестовали, — холодно произнёс он, даже не глядя на Эша.
— Юфке… — сонно пробормотала она, не открывая глаз, её голос звучал мягко, словно упрёк в полусне.
— Ну что? — Парень поднял взгляд, словно невинно оправдываясь. — Мне нужно разделать этих зверей и приготовить мясо, так что спать я всё равно не собираюсь.
Лия поёрзала, чуть отвернув голову, но уголки её губ дрогнули, словно она едва сдерживала улыбку. Она знала, что за его ворчанием скрывалась забота.
Эш, взглянув на них обоих, пожал плечами и снова опустился на место у костра, наблюдая, как Юфке с точностью обрабатывает добычу, его руки двигались с точностью и сноровкой, свидетельствующими о многолетней практике. Лиа придвинулась ближе к огню, и, будто поддавшись его уютному свету, все трое начали чувствовать себя чуть менее чужими друг другу. Огонь мерцал, бросая на их лица мягкие, пляшущие тени и размывая напряжённые черты.
Тени, растекавшиеся от языков пламени, отступили вглубь, теряясь среди деревьев, и слабое, почти призрачное кольцо света окружило троих на поляне, как защитный обруч, преграждающий доступ темноте. Казалось, тишина становилась всё плотнее, как будто сама ночь затаила дыхание, подслушивая их разговоры. Где-то вдали слышался редкий шорох, но лес вокруг молчал — настороженно, словно древнее существо, терпеливо следившее за каждым их движением.
Юфке, закончив разделывать одного из зверьков, аккуратно подцепил его тушку на палку и положил над углями. Он смотрел на огонь, словно пытаясь разглядеть в пляшущих углях ответы на свои собственные вопросы. Пламя отбрасывало на его лицо резкие тени, подчёркивая суровые черты и усталость, скрытую в глубине взгляда.
Эш, сидя поодаль, украдкой наблюдал за моряком. Юфке ни разу не взглянул в его сторону, сосредоточенно проверяя мясо на огне, но напряжённая тишина между ними была как глухая стена, которую ни одному из них не хотелось разрушать. Однако молчание стало почти невыносимо вязким, и Эш решился заговорить, пытаясь пробить эту невидимую преграду.
— Тяжёлый был день, — тихо произнёс он, словно не решаясь нарушить окружающую тишину. — Сомневаюсь, что дальше будет легче.
Юфке никак не отреагировал, продолжая угрюмо возиться с костром. Лишь спустя мгновение он бросил в огонь кусочек древесной коры, будто в подтверждение своих мыслей, но ответить не удосужился.
Эш нахмурился, чувствуя, как нарастает раздражение от молчаливого упрямства собеседника. Но он сделал ещё одну попытку, сдержанно и настойчиво:
— Неплохо было бы хоть немного друг друга узнать, если нам предстоит продолжать путь вместе.
Юфке, по-прежнему не отрываясь от огня, резко фыркнул и, наконец, пробормотал, словно через силу:
— Мне не интересно.
Аватар стиснул зубы, стараясь не поддаться раздражению. Его собеседник явно не собирался облегчать их взаимодействие.
— Эй, я же просто хочу поговорить, — сказал он, пытаясь смягчить тон.
— Нам не о чем с тобой разговаривать, — резко ответил Юфке.
Эш вздохнул, пытаясь справиться с собственными эмоциями. Он смотрел на напряжённый профиль моряка, чувствуя, как в нём закипает досада, но не мог просто сдаться.
— Послушай, я сожалею о том, что произошло, — сказал он, сдержанно, но настойчиво. — Будь моя воля, я бы всё исправил… только вот я ничего не помню из того, что тогда случилось.
Юфке приподнял голову и бросил на него холодный, колючий взгляд, полный сдерживаемой ярости. Губы его скривились в усмешке, но взгляд оставался острым, как лезвие.
— То есть ты считаешь это оправданием? Если однажды убьёшь кого-то из нас, будешь так же говорить? Мол, ничего не помню, пустота? — Его голос прозвучал едко, с такой яростью, что даже ночь на миг показалась темнее.
Эти слова практически вывели из себя аватара
— Ты перегибаешь, — ответил он, продолжая сдерживаться. — Я не враг вам, даже если ты не хочешь это признавать. Мы все сейчас в одной лодке.
— Мы в одной лодке только до момента, пока не выберемся из леса. Ты для нас — просто временный попутчик. И я советую не забывать об этом.
Они замолчали, погружённые в тяжёлую тишину. Лишь треск костра нарушал это напряжённое молчание, как будто даже пламя не решалось громче потрескивать. Эш, улёгшись на кучку мха, отвернулся в сторону темноты, стараясь не обращать внимания на горькие слова Юфке, а тот вновь склонился к разделке туши, бросая угрюмые взгляды в сторону спящего аватара.
Наконец, перед тем как окончательно погрузиться в сон, Эш тихо пробормотал, как бы для себя, но достаточно громко, чтобы его могли услышать: