— Что ж, значит, пообщаемся с заседающим, — согласилась Анна, делая шаг вперед, но швейцар как бы случайно загородил собой проход:
— А вы, простите, кто? Всех членов клуба я по имени-отчеству знаю, а вас, значит, впервые вижу.
— О, мы тоже коллекционеры, — заверил его Глеб и, видя вопрос на лице швейцара, пояснил: — Коллекционируем преступления. Мы частные детективы.
— Представьтесь, пожалуйста, — обратилась к нему Анна, — и сообщите, находились ли вы на службе вчера, а если да, то в какое время.
— Мирон я, уже пятый год тут служу, и вчера на месте был. Тут хоть кого спросите — а Мирон что часы! — Мужик хмуро уставился на незваных гостей.
— Допустим, — согласился Глеб. — А что по времени? Были вы вчера утром?
— Ну был, с обеда дежурил. Потому как после аукциона клуб всегда полдня отдыхает. А уже после обеда господа начинают собираться, чтобы поговорить за покупки.
— И вчера собрались, как обычно? — кивнула Анна.
— Не-е-ет, вчера Сергей Адамович — это заседающий наш, глава и организатор — занемог. Говорят, на аукционе целая шайка разбойников побывала, половину господ ранили. Во как! — поделился Мирон.
— И заседания не было? — переспросила Анна.
— Ну не было же, я че, не по-русски говорю? — рассердился мужик и одарил Воронцову таким взглядом, точно сомневался, что женщина вообще может понять смысл его слов.
— Что ж, раз сейчас Сергей Адамович тут, то дальше разговор будет с ним. Где его кабинет? — Анна впилась ледяным взглядом в служащего.
— Тут на первом этаже, по коридору и направо, дубовые двери увидите, — швейцар отошел, освобождая коридор, и Анна, особо громко цокая каблуками, прошла мимо него. Глеб, идущий следом, приметил, как поморщился мужик.
— А Савельев вчера приезжал? — Буянов остановился, решив сразу задать важный вопрос.
— Да не было вчера никого, господин, я ж уже все сказал. Никто не приходил, пусто было, — теперь Мирон и на Глеба смотрел как на убогого.
— Спасибо, — кивнул Буянов и поспешил уйти.
Кабинет заседающего нашелся именно там, где и сказал Мирон. Коротко стукнув по дверному полотну, Анна прислушалась:
— Да, войдите! — глухо послышалось изнутри.
Войдя в кабинет, Глеб быстро огляделся, отметив про себя тяжелую дубовую мебель, портьеры с кистями и высокий книжный шкаф, заполненный томами книг.
На фоне этого тяжелого интерьера хозяин кабинета выглядел несколько неуместно — худощавый тип с напомаженными усиками и бегающим взглядом.
Вскинув голову, он удивленно взглянул на детективов:
— Чем могу быть полезен, господа?
— Здравствуйте, мы здесь по делу, — сразу же начал Глеб, представив себя и Анну. — А именно по поводу господина Савельева.
— Михаила Игоревича? — на лице заседающего мелькнуло удивление. — А что с нашим счастливчиком?
— Это и мы хотели разузнать, — добавила Анна. — Можно присесть?
— Ах, да, конечно, извините, растерялся, — улыбнулся Сергей Адамович. — Знаете ли, не каждый день сюда приходят детективы. Все больше господа собиратели, коллекционеры, завсегдатаи аукционов. Вот, кстати, сударыня, я вас помню. Вы ведь тоже позавчера присутствовали у Табакова? Я же не ошибаюсь?
— Нет, никакой ошибки, — согласилась Анна. — Имела удовольствие ознакомиться с аукционом благодаря приглашению господина Успенского.
— О, Павел Евгеньевич — большой любитель редких экземпляров. Вот и вчера увёл-таки у меня из-под носа Пушкина. Ай да Успенский, ай да молодец! — Сергей Адамович хмыкнул, довольный шуткой.
— Все это очень занимательно, но вернемся к господину Савельеву. Подскажите, вы или кто-либо из вашего клуба не посылали ему письмо с поздравлениями о покупке и приглашением сюда для обсуждения оной? — Глеб достал блокнот.
— Поздравления? — изумился заседающий. — Да я его еще в зале поздравил! Потому как если это и впрямь скульптура руки Якова Брюса — это же настоящий клад! И те десять тысяч, что он потратил — ерунда, копейки. Пуф! — Сергей Адамович взмахнул рукой.
— Ну, не такой уж и пуф, — не согласилась Анна. — Деньги серьезные.
— Нет-нет, дело совсем не в цене, — замотал головой заседающий. — Вы вообще знаете, кто таков Яков Брюс?
— Ученый времен Петра Великого, — отозвалась Анна, и Глеб согласно кивнул, потому как сам вообще не представлял, о ком речь.
— Вы, конечно, правы, но в первую очередь Яков Брюс — колдун императорский! — Сергей Адамович понизил голос. — Говорят, и на людях опыты ставил, и артефакты создавал редкие, и двери меж городами из ничего создавать умел.
— Ну, знаете, артефакты создают многие умельцы, не вижу ничего такого, — Глеб пожал плечами, про себя отмечая, что «двери меж городами» могут оказаться порталами. А где портал в одном мире, там и меж мирами могут быть.
— Ах, вы просто не понимаете! Ходят слухи, что он ведал тайны, которые более не знал никто. Например, секрет создания золота, вечной жизни и долгой же молодости!
— Прекрасная история, — улыбнулась Анна. — Но из курса истории я помню, что он умер от старости. Так что знай господин Брюс подобные секреты, думаю, все случилось бы иначе.
— Вы, конечно, правы, — нехотя согласился заседающий. — И все же есть те, кто думают, будто Брюс сымитировал свою смерть, а сам продолжал жизнь под другим именем. А двенадцать скульптур, что он создал, хранят пути к самым темным и самым необыкновенным его секретам.
— Очень интересно, но давайте вернемся к господину Савельеву, — напомнил Глеб. — Итак, вы поздравили его с покупкой на аукционе и никакого письма не присылали?
— Нет, ничего похожего, — заверил их Сергей Адамович. — Я вчера отменил собрание после произошедшего на аукционе — этого странного нападения, суеты. У меня едва апоплексический удар не случился! Да и не у меня одного. Говорят, Марк Витальевич до сих пор без сил. Вы же сами все видели, — он взглянул на Анну.
— Безусловно, ситуация вышла из неприятных, — кивнула Воронцова. — Итак, подведем итог: отменив вчерашнее собрание, вы остались дома?
— Да.
— И не предупреждали остальных членов клуба?
— Мирону сообщил, мол, если кто приедет, так пусть за меня извинится. Но он отчитался, что никого не было, — Сергей Адамович поправил лежащие перед ним бумаги и, посмотрев на Глеба, задал вопрос, который, видимо, его смущал: — А что с господином Савельевым? Что-то произошло?
— Мы пока не можем ничего сказать точно, — ушел от ответа Буянов. — Но еще один вопрос: вы не знаете, нет ли у Михаила Игоревича друзей, у которых он мог бы задержаться? Или, скажем, других знакомых, где он провел бы время?
— Если вы намекаете на женщин, то сразу нет, — отрезал заседающий. — За те восемь лет, что мы знакомы, он просто идеал семейного благополучия. Да и прочих увлечений, таких как карты или алкоголь, не имеет. Его страсть — коллекционирование, и ничего больше.
— Что ж, допустим. Подскажите, кто еще вчера делал ставки за фигурку?
— Статуэтку. Фигурки у ребятишек и изысканных дам, а это — статуэтка. Но я понял ваш вопрос. Так… ну, сам Михаил Игоревич, разумеется, — заседающий стукнул пальцем по столешнице. — Затем Марк Витальевич — не знаю, зачем, он все больше по произведениям английских мастеров, а Брюс — шотландец. Затем брюнетка, такая эффектная, стояла у дверей — не знаю имя.
— Это кузина господина Успенского, Ольга Валентиновна, — пояснила Анна.
— Да? — удивился заседающий. — Не знал, что у Павла Евгеньевича имеется столь прелестная сестра. Впрочем, почему нет? Ну, значит, она. И вроде бы все.
— Нет, там еще была пожилая женщина в шляпе с вуалью. Кто это? — уточнила Анна.
— Вдова барона Мельникова. Чаще присутствует, чем что-либо приобретает, хотя денег у нее достаточно. Возможно, ей нравится сама атмосфера — ведь она непередаваема! Великолепна! Этот азарт, это чудо увидеть следующий лот — сердце на вылет! — Сергей Адамович эмоционально взмахнул руками. — Вы ведь тоже это ощутили?
— Еще бы, — Воронцова серьезно кивнула. — Вы абсолютно правы. А теперь подскажите: вдова сегодня будет здесь?