— Вот. — Старичок библиотекарь вернулся и сложил на стол несколько книг, оторвав Глеба от баловства с лампочкой. — Изучайте, молодой человек. Только не вздумайте заминать страницы или писать что-то на полях. Проявите к книгам уважение.
Учебник истории, имевший зубодробительно длинное название слов в двадцать, оказался скорее разочарованием. Быстро пришло понимание, что чтобы хорошо понять историю нового мира, надо было в первую очередь хорошо знать историю собственного. Так что имена царей и даты военных походов можно было смело пролистывать. Ясно было только то, что текущая Российская Империя плюс-минус в тех же границах, что и версия из его реальности.
Интереснее оказалось вскользь упомянутые паровые машины, которые император в конце семнадцатого века сначала завозил из Европы, а потом и обучил собственных инженеров. Остался открытым вопросом, есть ли в этом мире вообще нефть? Впрочем, Глеб решил оставить этот вопрос на другой раз.
Местные газеты оказались скучными до зевоты. Целые колонки ничего не значащих новостей от «Авария на заводе», до «На день Симеона Столпника утонул в реке слесарь Петрикевич». Страницы объявлений, от рекламы новомодного зубного порошка до «Продам козу, дойная, цена сорок копеек». Из полезного удалось только почерпнуть, что губернатором Парогорской губернии был Михаил Германович Шмит, выражавший через газету соболезнования семье несчастного слесаря Петрикевича. Главным же воротилой местного финансового мира оказался некий Фёдор Романович Морозов, на чьём заводе, собственно, и произошла авария, унесшая жизни семи рабочих.
Глеб закрыл последнюю газету, устало потёр глаза. Судя по солнцу, день уже клонился к закату.
Хлопнула входная дверь и в библиотеку вошла девушка. Она поздоровалась с библиотекарем, который сразу расплылся, как кот, объевшийся сметаны. Пока они тихо о чём-то переговаривались, Глеб не без труда вспомнил её. Это была медсестра из больницы, где он очнулся.
Без белого фартука и косынки она казалась чертовски привлекательной. Узкая талия, утянутая корсетом. Большие карие глаза, белокурые локоны ниспадают ниже плеч. Даже её строгое платье до земли, которое в его мире сочли бы «монашеским», только подчёркивало достоинства фигуры. Глеб дождался, пока библиотекарь ушёл куда-то, видимо в книгохранилище, пригладил волосы и подошёл к девушке.
— Здравствуйте, сударыня.
— О, Глеб Яковлевич, это вы. Рада видеть вас в добром здравии.
Она улыбнулась. Чертовски обаятельно.
— Знаете, так и не узнал в больнице ваше имя. Захотелось восполнить пробелы.
— Елизавета, — она протянула руку для поцелуя. — Елизавета Михайловна.
Глеб прикоснулся губами к её пальцам, и его тут же захлестнула волна смущения, разбавленная легкой неуверенностью, как если бы человек не решил для себя хочет он общаться с вами или нет. Отметив про себя, что так здороваться с симпатичными девушками куда приятнее, чем в его мире, Глеб все же не спешил уходить.
— Я так вижу, вы тут частый посетитель? — поинтересовался он.
— А вы очень проницательны. — Елизавета Михайловна улыбнулась. — Да есть такой грех, люблю узнавать новое. Дома книги давно все перечитала, да и, право сказать, у папеньки свой вкус, а тут в библиотеке раздолье, можно узнать о чем угодно.
— Дайте угадаю, вам нравятся приключения?
Елизавета покачала головой.
— Исторические трактаты? — продолжил угадайку Глеб и по её хитрому взгляду понял, что вновь промахнулся. — Неужели дамские романы о бессмертной любви? Не в жизнь не поверю! — заявил он, улыбаясь в ответ.
— Отчего же это? Неужели я не похожа на ту, которая желает счастья сердечного и семейного? — наиграно удивилась сестра милосердия.
— Ну отчего же не похожи, вполне. И все же мне кажется, что читать вы предпочитаете что-то другое. — Глеб понизил голос до шепота. — Признавайтесь, что?
— Ну вот, и не отвертеться, — вздохнула Елизавета. — Ладно, так и быть, открою вам тайну. Моя страсть детективы.
— Кровь и убийства? — Глеб присвистнул и Елизавета тут же погрозила ему пальцем, да он сам, опомнившись, виновато прикрыл рот ладонью.
— Детективы это игры разума, и не всегда неприкрытое зло, — серьезно ответила Елизавета. — Кому как не вам должно быть известно, что не все преступления происходят из-за жестокости, некоторые совершаются по благородным мотивам.
— Боюсь вас огорчить, сударыня, но такое случается лишь на страницах книг. — Глеб развел руками и тут же добавил: — Впрочем, если будет желание, я готов рассказать вам байки с работы.