Почти тут же из-под двери показался угол белого конверта. Подняв его, Анна поглядела на послание без подписей со всех сторон и только потом вытащила саму записку.
— Ну, что там? — спросил Глеб, убирая револьвер обратно за пояс.
— Кажется, у нас всё же есть вариант, — призналась Анна и подала записку Глебу.
Глава 23
— Это вы сказали губернатору, куда направляетесь? — спросил Глеб, увидев, чья подпись была в конце записки.
— Разумеется, нет, — холодно ответила Воронцова. — Должно быть он послал кого-то, чтобы за мной проследили. Я же говорила вам, Шмит, может, и убит горем о пропавшей дочери, но хватку не потеряет. Губернаторами наших суровых краёв не становятся растяпы, впадающие в слабоволие по любому поводу.
— Не понимаю, — сказал Глеб, отметив про себя, что последние слова Воронцовой прозвучали будто с некоторой гордостью за Шмита. — Вы же сказали, что губернатор отказался помогать. С чего это вдруг он пишет, что решил отвлечь Морозова?
В записке было всего несколько строк, написанных чётким педантичным почерком, с острыми краями букв.
«Завтра, в двенадцатом часу дня, я отдам приказ всем имеющимся полицейским силам провести обыск на металлургическом заводе Морозова. Боровому доверять нельзя, поэтому завтра прибудет по моему запросу прокурор губернии. Если хотите что-то найти, времени лучше не будет. Действуйте, как сочтёте нужным»
— Чужая душа потёмки, — ответила Воронцова. — Полагаю, нашёл в себе смелость ответить, как он думает, похитителю дочери.
— О, вы нашли ключик к его сердцу? — ехидно спросил Глеб. — Сумели всё-таки вывести губернатора из недельной спячки?
Анна Витольдовна поджала губы.
— Не имею ни малейшего понятия, что повлияло на решение Михаила Германовича, — сказала она, — но если он пишет, что собирается устроить рейд на одну из фабрик Морозова, это наш шанс проникнуть в особняк промышленника. Будьте уверены, на грядущую собачью свалку явится и сам Морозов и все его приспешники. В доме останутся только слуги, а уж с ними вы как-нибудь разберётесь, Глеб Яковлевич.
— Я? — переспросил Глеб. — Позвольте узнать, госпожа Воронцова, где же будете вы в тот момент, когда я буду отбиваться от десятка слуг, чтобы достать компромат на Морозова?
— Там, где мне и положено быть, — сухо ответила Воронцова. — Вместе с остальными сотрудниками полиции буду проводить обыск на заводе, заниматься описью, изучать документацию. Операция общегородская, моё отсутствие вызовет слишком много ненужных вопросов. Тем более, Глеб Яковлевич, вы что, хотите, чтобы по вашей милости я снова нарушала закон, занимаясь незаконным проникновением в частное жилище?
— Даже так, — хмыкнул Глеб. — А мне, стало быть, можно? Выписываете индульгенцию? Как ещё могу нагрешить, можно весь список сразу озвучить?
— Не время для шуток, господин Буянов. На подобное я закрываю глаза только потому, что ваши действия всё ещё в интересах следствия. Не забывайте, мы всё ещё расследуем убийство девяти женщин. Что касается лично ваших грехов, если не докажем вину Морозова в убийстве Андрея, следующий подозреваемый это вы. Вам, Глеб Яковлевич, всё равно смертная казнь грозит, так что одним маленьким правонарушением меньше, одним больше, уже роли не играет.
— В прошлый раз я туда проникал ночью и все равно чуть-чуть не попался, — напомнил Глеб. — Так ещё и Андрей…
При упоминании погибшего друга к горлу подкатил ком.
— Так ещё и Андрей караулил, чтобы никто не подкрался. А сейчас лезть в особняк одному? Вы меня переоцениваете, вряд ли я справлюсь разом со всеми слугами, которые решат скрутить «воришку».
— Я с тобой пойду, — мурлыкнул Порфирий, широко зевнул и положил мордочку на лапки. — Не справишься, так тебя повесят, а с кем я тогда в шахматы играть буду?
— Так и поступим, — подытожила Анна Витольдовна. — Завтра, в двенадцать, мы со всеми сотрудниками полиции начинаем обыски на заводе. В ту же минуту об этом оповестят Морозова, не сомневайтесь. Времени у вас будет предостаточно, чтобы суметь найти и открыть тайник, но рекомендую всё-таки не мешкаться.
— А если нет там никакого компромата? — ехидно спросил кот, приоткрыв зел’ный глаз. — Что нам делать? Бежим в Австралию?
— На текущий момент, — холодно подытожила Воронцова, — запасного плана у нас нет. Молитесь, Глеб Яковлевич, чтобы информация Рубченко подтвердилась. Если в тайнике не будет фотографий…
Не закончив предложения, она нервно дёрнула плечом, развернулась на каблуках и вышла.
— Вам конец, Глеб, — закончил за неё Порфирий и сразу же притворился спящим.