Могила была разрыта. Гроб исчез. Старый потрескавшийся и почерневший от времени крест, на котором едва виднелась надпись «Рубченко О. С.», выворочен и отброшен в сторону. Глеб присел, взял горсть земли. Совсем свежая, значит, копали недавно. Может даже сегодня ночью.
— Похоже, — пробормотал Глеб, — Константин всё-таки поехал крышей. Зачем же ты мать-то родную выкопал, а?
Он отряхнул руки и осмотрелся. В кустах рядом нашлось ещё два интересных предмета. Старый фонарь и кирка. Глеб осмотрел фонарь. Простая старая масляная лампа в деревянной раме, с прикрученным сверху проржавевшим кольцом. Надо думать, соображать, подстёгивал себя Глеб, ты же сыщик. Отставил в сторону. Поднял кирку. Длинная деревянная рукоять, отполированная ладонями за сотни и тысячи часов работы. Лезвие уже заточено и перезаточено десятки раз. Что это даёт, о чём может подсказать? Что инструментом много и часто пользовались? Какой прок, как это поможет найти её владельца? Он шахтер? Прячется в шахте? В округе Парогорска десятки и десятки шахт, где именно эту кирку мог взять Рубченко?
В припадке злости на самого себя, свою несообразительность и на весь мир разом, Глеб хотел закинуть инструмент куда подальше, но вдруг обратил внимание на одну маленькую деталь. Между деревянной рукояткой и металлическим клювом кирки застряли маленькие черные камешки. Глеб выцарапал несколько штук себе на ладонь, рассмотрел поближе. Крошечные минералы, похожие на опаловые звёздочки что-то очень сильно напоминали.
— Где-то я вас уже видел, — прошептал Глеб, изо всех сил напрягая память.
Перед глазами замелькали страницы книги по геологии, которую он читал в тюрьме. Той самой, что так и не забрала из библиотеки исчезнувшая Елизавета. Это не просто чёрные камешки, это некролиты потемневшие от залежь гагонита. И в радиусе ста километров его можно добыть только в одной-единственной шахте.
— Теперь я знаю, где ты спрятался, сволочь.
Глава 26
Через час Глеб уже трясся по размокшей от дождей дороге в телеге какого-то работяги. Быстро сгущались сумерки. Моросило. Укрывшись мешковиной Глеб думал о том, где сейчас Порфирий. Поди, вместе с Анной отмечают счастливый финал дела, игристым балуются и тунца едят. Ну то есть у Анны шампанское, а у кота тунец, а не всё вместе.
Подпрыгнув на очередной выбоине, он порадовался что кладбищенский сторож оказался в теме, и сразу сумел подсказать где новая шахта по добыче гаганита, которую так внезапно закрыли, как аварийную.
— Сын у меня на ней работал, а теперь дома сидит без гроша в кармане. Говорит брехня это всё, хорошая шахта, крепкая, а где надо так там укрепили по-людски, никакой опасности в общем не имелось. — Сторож зло плюнул. — Богатеи мудрят чавой-то, а мы голодай!
Дальше дело было за малым, добраться до шахты. Но и тут сторож подсказал, что с окраины подводы по вечерам домой едут, многие аккурат в ту сторону, мол, спроси, кто мимо Сырого лога поедет, к тому и садись. Там вёрст пятнадцать не более. А дальше спрыгнешь на своротке, дескать, да пешим ходом до шахты, делов-то.
Поблагодарив старика, Глеб поспешил воспользоваться советом и вот теперь ёжась от холода и стараясь не заснуть, разговаривал сам с собой:
— Вот скажи на милость, разве эта поездка не могла подождать до утра? — ворчал Глеб, подражая голосу кота. — Глядишь бы распогодилось, да и видно при солнышке лучше, чем в потёмках.
— Нельзя ждать, — ответил он сам себе и шмыгнул носом. — Рубченко окончательно спятил. И похоже задумал нечто такое, что и в кошмаре не привидится. Главное, что этот мужик довезёт куда надо.
Очень хотелось поторопить возницу, чтобы его кляча двигалась пошустрее, но Глеб не решился и ему ничего не оставалось, как сидеть в скрипучей телеге, да размышлять, что ждёт его в шахте.
Когда Глеб и сам начал клевать носом, почти сразу же возница крикнул:
— Прибыли, дальше уж сами! Точно тут надобно, а то может до села доедете?
— Точно, тут, — заверил его Глеб, спрыгивая на дорогу. — Спасибо большое.
— И вам не хворать, — откликнулся мужик и тут же подстегнув лошадь заорал. — Но-о, родимая, двигай!
Глеб проводил телегу взглядом и молча зашагал по дороге ведущий в сторону темнеющих впереди холмов.
Когда он почти добрался до самой шахты, то вдруг услышал позади себя приближающийся шум двигателя.
Раздумывать было некогда, едва ли к закрытой аварийной шахте, как было оглашено губернатором, в столь поздний час явился кто-то по работе.
Чертыхаясь и оскальзываясь, Глеб кинулся прочь от дороги. Едва он успел затаиться за насыпью, как мимо промчался паровой фургон. Рыча двигателем, машина остановилась на площадке перед входом в шахту. Некто выпрыгнул из транспорта, открыл задние двери и подхватив коробку медленно пошел к входу. Луна, выглянувшая в этот момент из-за косматых туч, осветила выработки, и Глеб сжал кулаки — перед ним был Рубченко.