Тина засмеялась, она никогда не слышала, чтобы Бьёрн так говорил.
- Колдунья?
- Да. – Бьёрн перевернул прогоревшее с одной стороны полено на другой бок, пошарил в костре толстой палкой и уложил её рядом. – Ведьма. Образцовая ведьма.
- В чёрной шляпе с бородавкой на носу? - Тина зашуршала пакетом со сладостями и выудила щербет. На укоризненный взгляд коллеги, ему отломили порядочный кусок – совесть утешить.
Бьёрн вспомнил бабушку, невольно улыбаясь. Седые волосы коротко подстрижены, на морщинистых пальцах без маникюра куча серебряных колец, классические джинсы, чёрная водолазка и какой-нибудь причудливый свитер или палантин, Тинина аба пришлась бы бабушке по вкусу.
- На Урсулу Ле Гуин чем-то похожа. Жуткая феминистка до сих пор, мама своего отца в глаза не видела. Может это и плохо, но бабушку трудно обвинять, она сама как прокурор. Вторая ведьма норвежского ковена.
- А ты гордишься! А мама?
- Человек. Мне кажется, бабушка так и не приняла этого факта. Она мало обращала внимания на мамино существование, пока я не родился. Мама же выбрала себе в мужья такого мужчину… он компенсировал отсутствие отца в её жизни. Кстати я с дедушкой потом познакомился. – Сменил Бьёрн тему. Тина тихонько подлила ему чай, чего он даже не заметил. – Он оказался главой шведского ковена колдунов. А бабушку при встрече прямо подменили. Кажется, она всю жизнь его любила, но гордыня… а у него была семья. Они кстати сейчас регулярно видятся, бабушка тщательно это от меня скрывает. Я делаю вид, что не замечаю. Делал.
- Скучаешь?
- Очень. – Бьёрн отпил чаю, задрал голову. – Смотри, звёзды видно.
- Раздуло. Глядишь, погода встанет. Холодно.
- Ага. Иней выпадет, наверное.
- Слушай, - Тина повернулась на коврике, оказалась совсем близко. – Что ты здесь делаешь?
- Сижу… С тобой разговариваю.
- Бьёрн! Что ты здесь делаешь?
- Прохожу стажировку, как и ты.
- Что ты делаешь в России? Норвежский колдун, внук влиятельной ведьмы. Ты должен готовиться к принятию какого-нибудь звания в Скандинавии. Или там поступить на работу в магический департамент в Осло, есть у вас такой?
- Есть.
- Вот. А ты торчишь в алтайской тайге, на краю света. Говоришь со мной на русском языке, который не все, блин, так в России знают, и не надо втирать мне про клятву. Сначала ты просто сюда приехал! Что ты здесь делаешь?
Пахло лесом после дождя, берёзовым листом, сенокосом. Серебристое сияние луны, кидало длинные тени. Трава, хвоинки на кедре, даже огоньки казались серебряными. Можно и не заметить размытые фигуры духов. Им тоже было интересно, они тоже ждали ответа.
Это могло сыграть на руку. Использовать Тинин запал, чтобы духи, наконец, оценили их обоих. Чтобы прониклись… Но…
Бьёрну неожиданно стало плевать, не хотел он использовать Тину, не хотел подлизываться ни к кому. Запах кружил голову. Как будто в жаркий полдень скосили влажную траву. А потом рухнул дождь. Он поцеловал её так быстро, что видящая не успела выкрутиться. Сгрёб вместе со спальником в охапку, мимолётно подумав, что ведёт себя слишком по-русски.
- Я понятия не имею, что я здесь делаю. Но я рад, что я здесь. – Он отпустил девушку и встал. – Спокойной ночи.
Бьёрн быстро подобрал книжку, фонарик, махнул рукой, отправляя кичим на место – под тент, а кружку на сучок, где она висела раньше.
Тина опомнилась в одиночестве у затухающего костра с остывшим чаем в руках. Ничего подобного не отчебучивал еще ни один знакомый ей молодой человек.
***
На темный тент падал снег. Снежинки прикрывали зелёную траву, оставались на арчемаках островками. В двадцати метрах от лагеря на берегу речки, у самой воды на камушке аккуратно сложенное лежало вафельное полотенце, зубная щетка и мыльница. На ветке самой близкой к воде кедры в сухости висела одежда. У корней покоились трекинговые ботинки – оранжевые с черными шнурками. Из воды восстал молодой мужчина белый как покойник, схватил полотенце, вылетел на берег. Вафельная ткань оставляла на коже красный след, последними взлохматила волосы, избавив от влаги – те сразу посветлели. Мужчина прихватил ботинки за шнурки и босиком пошел к кедре с одеждой.