Сегодня стол не остался без жертвы. На грубых деревянных досках с зазубринами – пилено бензопилой – серо-красных от дождя, снега, солнца и крови. На этих досках низкого стола лежал мёртвый человек. Немолодой алтаец, по-видимому, охотник.
- Это Лёша. Алексей Петрович Карасуев.
Глава 7. Барс
- Он убит два дня назад. Вряд ли могло пройти больше времени. – Бьёрн вышел из-за избушки.
- Не подходи. – Паша наставил на норвежца карабин. Кирилл, ничего не понимая, вертел головой.
- Это не я, – холодно повторил Бьёрн, и спокойно присел на скособоченное крыльцо. Будто рядом не было трупа, а дуло карабина не целило ему в грудь. – Карабин меня не остановит.
- Если выстрелю в голову, остановит.
- Что же метишь в тело?
- Ствол кривой. Пуля вверх идёт.
- Я его осмотрел. Охотника. Ты правильно подумал – это зверь.
- Откуда тебе знать, что я подумал?
- Лагерь окружен «стеной», ты намыленный носишься по тайге. – Бьёрн чуть приподнял уголок рта. Киру это не понравилось. – И это не просто зверь. Крупный кот. Для рыси следы великоваты. Кто же тогда… Барс. Но барсы в этих краях не водятся.
- Кроме одного. – Сквозь зубы процедил Паша. – Тебя!
- Барс. – Кирилл потихоньку начинал понимать суть беседы.
«Должны же быть у него недостатки?»… Ага двадцать когтей, шерсть и клыки. А! И хвост! Хвост – самый крупный недостаток.
- Анимаг. – Бьёрн кивнул. – Новый Хранитель.
- Уже вряд ли. Не приближайся. – Паша выстрелил. Пуля врезалась в косяк выше макушки Бьёрна сантиметров на десять.
- Ствол кривой. – Выглядел норвежец спокойным, но Кирилл заметил, как зрачки расширились, а губы сжались в нитку. – Два дня назад я был с вами. Вчера с тобой.
- Я не знаю, где ты ночевал. Ты мог уйти, стоило мне уснуть.
- Я так и сделал. Но он уже пахнет. Я мог убить его только ночью, тогда бы запаха не было.
- Ты мог убить его любой другой ночью.
- Зачем? Чтобы себя подставить?
- Сорвался?
- Если бы я сорвался, я убил бы кого-нибудь из группы, тебя, его. Чтобы сорваться не убегают за триста километров, это обычно происходит спонтанно.
Проводник очень медленно опустил ружьё. Бьёрн встал. Шаг у него стал неуверенный, Кирилл всё еще смотрел на коллегу.
- Это не я. – Сказал норвежец.
Он остановился прямо перед Кириллом. Светлые волосы спутаны, грязная прядь перед глазами. Холодными, как северное море. Кирилл отступил назад.
- Это не я. – Бьёрн моргнул, словно смахнул веками напряжение. Теперь он выглядел просто усталым. – Я не стал бы убивать без причины.
Паша отслеживал каждый шаг анимага, но с места не двигался. Дышалось трудно, каждый вдох приходилось выталкивать в воздух.
- Я верю. – Сказал Кирилл. И, чуть помолчав, добавил: - Пока верю.
***
Дождик уныло постучался в окно, сначала пробными каплями, а потом уже музыкально – с рок-н-рольным огоньком и шумом.
- Опять погода испортилась. – Кирилл лежал на кровати, ритмично кидая теннисный мячик в стену. – И давно ты такой?
- Какой? – донеслось с верхней полки.
- Барс. Зверомаг. Анимаг. Как вас там ещё называют?
- Оборотень, бук, вервольф, вурдалак, упырь…
- Упырь из другой оперы. И какой ты? Истинный?
- Нет. Инициированный.
- А! Значит, настоящий анимаг! Прямо таки настоящий! Обернёшься?
- Нет.
- Чего так?
- Да что ты ко мне пристал? – Бьёрн не выдержал, свесился с топчана и посмотрел на Кирилла.
- Ты клеишься к моей сестре.
- Я не… - Трудное русское слово не хотело спрягаться, но смысл Бьёрн уловил четко. – Я не пристаю к ней. Она просто мне нравится.
- Так оно то и значит. – Кирилл подкинул мячик, поймал и неожиданно резко метнул норвежцу в лицо. Среагировать на такое было невозможно. Бьёрн среагировал
Смазанное движение, мячик замер в миллиметре от точёного норвежского носа, пальцы медленно сжались на бархатистой поверхности.
Кирилл напрягся. Бросится, метнёт или испепелит игрушку в ладони?