- Прекратите немедленно!
- Что? – наглый норвежец свесился с топчана вниз головой, морда выглядела подлой и довольной.
- То, что вы там делаете! – Рыкнул Кирилл.
- Он тоже хочет, наверное… - Тина слезла на пол. Бьёрн ей что-то передал и ртутью слился следом. – А у нас хлеб есть?
- Есть. Свежий, с кухни стащила.
- Кир, ну чего ты дуешься! – Тина легонько толкнула брата. – На тоже ложечку.
- Хватит раздавать добычу! – притворно возмутилась Настя, кромсая Бьёрновым охотничьим хлеб на гигантские куски.
- Кир… - Кирилл поднял глаза и увидел перед собой чайную ложку с чем-то коричневым.
- Эт что за говно?
- Это печёночный паштет, нам туристы подарили! – Тина смачно облизала ложку. – Бьёрну понравилось.
- Вот и корми своего Бьёрна. – Набычился рыжий. Но, послушав оживлённое звяканье ложек у стола, сдался и присоединился к компании.
- Лимон? – как ни в чём не бывало (это у него вообще лучше всех получалось) предложил анимаг. Кирилл кивнул, размышляя куда приткнуться, в конце концов, турнул с табурета Кота, чья наглая морда маячила над столешницей. Кот смотрел на едоков с хорошо мотивированной преданностью, и вероломный выпад Кирилла оценил как глубочайшее оскорбление тонкой (особенно в районе хвоста) натуре, вцепился в ногу и вскарабкался на колени, теперь провожая взглядом каждый бутербродик, исчезнувший в Кирилле, глазами матери, отправляющей чадо в кругосветное плаванье на надувном матрасе.
***
Бьёрн с Тиной последние дни вели себя абсолютно неприлично. Даже за руки иногда держались. И лица у них при этом становились до того невинными, что аж противно становилось. Кирилл наоборот измученный навязчивой идеей слонялся за ними, стараясь не оставлять анимага наедине с сестрой. Когда оба скрылись из виду на три часа, рыжий накинулся на Настю.
- Где Бьёрн?
- Они с Тиной в деревню пошли. – Травница копалась в высушенных травах, составляя сборы.
- Зачем?
- В магазин, наверное. Я им мороженку заказала.
- Давно ушли? – парень с трудом давил желание сорваться следом.
- Чего ты переживаешь? – удивился Настя. – Что, у Тины до этого парней не было?
- Ну… - рыжий задумался. Как таковых не было, сестра обычно относилась к ухаживаниям с ехидцей и осторожностью, пламенно отдаваясь учёбе. – Как думаешь, они уже?
- Что уже? – Травница отломала пять веточек чабреца и устроила их в одну из кучек, разложенных на столе. Будто складывала замысловатую мозаику.
- Переспали?
- Не-а. – Ещё три веточки перекочевали в кучку. Девушка взяла пучок курильского чая и снова зависла, размышляя.
- Откуда ты знаешь? – спросил Кир с бабушачьей подозрительностью.
- Видно же.
Ответ Кира не удовлетворил, парень пыхтел, покачиваясь из стороны в сторону.
- Да не переживай ты так. У них всё серьёзно будет. По-настоящему.
- А ты ничего странного за Бьёрном не замечала?
- Лапы и хвост? – травница впервые оторвалась от своего занятия и посмотрела на Кирилла. – Ты о них?
- Э… Ты о чём?
- Он анимаг. Но ты уже знаешь, иначе не шутил бы про Кота.
- Откуда? – опешил Кирилл.
- Видно же… - Казалось, девушка опять с головой ушла в составление сборов, но потом будто нехотя продолжила говорить. – Меня сразу насторожила пластика тела. Я такие движения только у оборотней видела. – Теперь тонкие пальцы разламывали белую кисточку таволги. – Но в полнолуние Бьёрн сидел с нами у костра, пил чай и выглядел спокойным. Раз в неделю он уходил охотиться – зверю нужна свежая кровь и побегать. Вот и вся логика… Хотя ещё одно…
- И что? – колдуну стало дурно – девчонка заметила, а он не заметил. Так усиленно искал у норвежца недостатки, что не заметил самый большой.
- Серая шерсть на Тининой одежде. Почти на всей. Она ругалась, что наш Кот лезет как проклятый… Но Кот белый, а шерсть серая и куда длиннее. Я пригляделась, потом использовала заклинание распознавания и выяснила – принадлежит шерсть снежному барсу. Он её пометил. Как свою, чтобы никто другой не совался.
- А нам ты почему ничего не сказала?
- Зачем? Если Бьёрн это скрывает, видимо надо так.
- То есть в начале сезона была не комедия, ты действительно влюбилась в него и теперь защищаешь?
- «Действительно» я уже десять лет ни в кого не влюбляюсь. И в дела чужие не лезу.
- Настя, ты понимаешь, что он там наедине с Тиной! Она же видящая! Что она может ему противопоставить?
Травница хмыкнула и, обращаясь скорее к своим сборам, чем к Кириллу, пробормотала:
- Мы с тобой в куда большей опасности, чем она. Если бы ты не истерил, а внимательно понаблюдал за Бьёрном, понял бы.