- То есть как не было?-удивился подпоручик Яжембский.
- Им сказал, что не было. Вот я с ними и пообщался.
- А с кем еще?
- Хозяйка цветочного магазина. Красивая женщина. Сплошные дифирамбы нашему покойнику, он, дескать, столько раз ей помогал... Она за него готова и в огонь и в воду.
- Не собирался ли Торовский свить с ней гнездышко?
- - Очень может быть. К сожалению, от ее показаний тоже не много толку. Ну и еще состоялся у меня интересный разговор с одним судьей. Торовского он мало знал, тот сам обратился к нему за консультацией, только уж очень темнил при этом. Судья понял лишь, что Торовского интересовали дела давно минувших лет, но какие именно, тот так и не решился сказать, только время тянул. Судья рассердился .и выгнал его из присутствия...
- Уважаемые коллеги, - железным голосом прервал эти неуместные воспоминания капитан, - разрешите вам напомнить, что сейчас мы находимся в этой квартире в связи с убийством ее хозяйки, Анели Копчик, а не Миколая Торовского. Так что не отвлекайтесь. Тетрадь отдаю в ваше распоряжение на одни сутки, затем она поступит к дешифровщикам. Принимайтесь за работу и не тратьте времени на пустую болтовню! Надо во что бы то ни стало найти фотографа. Похоже, он из немногих, которые часто посещали Торовского, засиживался подолгу и может знать немало.
При виде меня невестка сделала попытку захлопнуть дверь у меня перед носом, и только тогда я вспомнила, как выгляжу. Пришлось поспешно заговорить, а войдя в прихожую, я еще раз с удовольствием осмотрела себя в зеркале: пугало неопределенного пола и возраста в сваливающихся огромных поношенных брюках и вязаной шапочке типа "чулок" на голове.
- Ну уж если ты вблизи не узнала меня, издали меня никто не узнает, - с удовольствием сказала я невестке. - Надеюсь, ты не в претензии? Мне ведь надо было обмануть тех, кто, возможно, следит за мной.
- И обманула?
- Не знаю, надеюсь. Переодевалась я в подъезде того дома на Партизанской, где два выхода. Разреши, я сниму эти брюки, уж очень в них неудобно.
Сняв брюки сына и чулок с головы, я сменила и обувь на ее тапки, удобно расположилась в кресле и внимательно оглядела невестку.
Выглядела она, в общем, нормально, не походила на убийцу и вообще на преступницу, хотя была явно взвинчена и в самом препаршивом настроении. Позабыв правила хорошего тона, она первой обратилась к гостье, к тому же почтенной даме:
- Скажи мне, кто, черт бы его побрал, пристукнул Миколая?
- А что, разве не ты? - в свою очередь поинтересовалась я.
- Ты спятила? С чего вдруг я? Он мне нужен был живой! Я до сих пор не могу поверить в его смерть, надеюсь, может, какая ошибка... Ты уверена, что его нет в живых?
Мне вспомнилось искреннее отчаяние подпоручика Яжембского по этому же поводу, ведь он и в Данию потащился только потому, что не осталось надежды пообщаться с Миколаем. Я ответила осторожно:
- Трупа я не видела, но все говорит о том, что его действительно убили. Его сумка до сих пор находится под сиденьем твоей машины. Полиция заловила меня как раз в твоей машине, думая, что это ты, торбы же не обнаружили. Во всяком случае, надеюсь на это.
Иоанна мрачно поправила меня:
- Это вовсе не его сумка. Давай-ка я тебе все-таки расскажу, как оно все присходило, ты же ничего не знаешь. Такое идиотское стечение обстоятельств, спятить можно!
С ужасом и восторгом слушала я Иоанну. Нет, не случайно эта девушка понравилась мне с первого взгляда! Можно сказать, побила все мои рекорды...
- Зачем же ты отняла у бандитов их сумку на вокзале? - не поняла я.-Теперь вон как все из-за этой глупости осложнилось. Придет же такое в голову!
- Да все из-за брезента! - оправдывалась Иоанна. - Увидела - брезент Миколая, какие-то мазурики хотят похитить торбу Миколая, вот у меня как-то и ассоциировалось... Некогда мне было разбираться в ассоциациях, надо было спасать сумку. Не могли же они случайно оказаться там с брезентом Миколая, ну я и решила, что нацелились на его сумку.
- Как-то странно получается, вроде специально брезент тебе на обозрение выставили.
- Наверняка им и в голову не приходило, что я могу узнать брезент. А ведь только благодаря ему у меня и зародились подозрения. "Зародились", какое слово неподходящее! Подозрения во мне словно взорвались!
Поставив себя на ее место, я подумала, что у меня бы тоже не было времени осмысливать свои ассоциации и я бы тоже действовала импульсивно, не рассуждая. Помолчав, я сказала:
- Так, а теперь ответь мне на несколько вопросов. Я понимаю, свою сумку ты оставила у Миколая, так как с тебя было довольно тяжести, не хотелось по лестнице лишнюю таскать. Но зачем ты носила в своей сумке камни?
- Камни? - удивилась Иоанна. - Ах, правильно, это еще из Канады привезла, да все забывала выложить. А что там было еще?
- Из нетипичных для дамской сумки предметов две банки пива и ручной фонарик. Да, еще мешочек с галькой.
- Гальку я специально собирала для кактусов. Пиво купила по дороге, а к фонарику надо было подобрать батарейки. Теперь понимаю, почему она была такая тяжелая...
- Не отвлекай меня, дай подумать. Теперь, когда я знаю все обстоятельства, многое становится понятным, но выхода я пока не вижу. Нужен Януш.
- Я тоже так считаю, - согласилась Иоанна. - Я даже звонила ему, но не застала дома.
- И не застанешь. Тебя они успели рассмотреть?
- Кто?
- Те двое, в Виланове. И как ты думаешь, кто это был-контрабандисты или полицейские?
- Вот уж не знаю. Сзади видели меня хорошо, а вот спереди... Один вроде мог и спереди увидеть. А что?
- А то, что лучше бы они не видели твоего лица. А с дежурным поговорить надо. Придется мне туда поехать. Я найду дом?
- Найти легко. Он рядом с виллой, на которой такая смешная башенка, сразу бросается в глаза...
- Что ты сказала? - воскликнула я.
- Я сказала - на соседнем доме очень заметная башенка.
- Кирпичная?