‒ Иди.
‒ А ты? ‒ Понимаю, что ноги меня плохо держат и мне потребуется опора, чтобы не упасть.
‒ Не нарывайся. Еле на ногах стоишь. Если зайду вместе с тобой ‒ снова трахну. ‒ Демонстративно отворачивается, являя моим глазам упругую задницу, которую хочется потрогать.
‒ Как хочешь. Я не против, ‒ выдаю равнодушно.
Захлопнув дверцу, выдавливаю на ладонь гель и включаю воду. Неожиданно становится тесно, от того, что пространство занимает большой мужчина и на мои бёдра ложатся тяжёлые ладони.
‒ Что ты там сказала? Не против, значит? – шепчет в шею, захватывая пальцами сосок и перекатывая между фалангами, чтобы затем сжать и услышать мой всхлип.
Толкается между ног твёрдым членом, задевая складочки и возвращая к порочным мыслям. Чувствую себя голодной кошкой, которая познала неведомое ей ранее наслаждение и пытается нажраться досыта впрок. Пристраивает член между половинками попки, сделав пару призывных движений, а я подхватываю его манипуляции и трусь о возбуждённый орган, который от трения становится ещё твёрже и больше. Ускоряюсь и даже сквозь звуки льющейся воды, слышу участившиеся дыхание Глеба.
‒ Сама напросилась, ‒ выдыхает возле уха, нетерпеливо притягивая ближе.
Входит медленно, по сантиметру, словно растягивая и подстраивая себя. Издевательски монотонные толчки раздражают, и я двигаюсь ему навстречу, насаживаясь резко и сталкиваясь телами. Упираюсь ладонями в стенки кабины и подмахиваю попкой, желая ускорения и более глубокого проникновения.
Откуда это во мне? Или такой меня делает Глеб? Грамотно оценив обстановку и расшифровав наивную девушку, мгновенно подобрал ключ, позволивший делать ему всё, что вздумается. Но сейчас я согласна на всё, что он потребует, лишь бы мужчина вновь привёл меня за грань.
Выгибаюсь ему навстречу, где-то на подсознательном уровне понимая, что сейчас нужно именно так, хотя, так у меня впервые. Приподнимает за бёдра и мне приходится встать на цыпочки: член входит снизу-вверх, дарит новые для меня ощущения, заставляя протяжно стонать. Из меня вылетает громкий всхлип, когда Глеб разжигает внутри пожар, вбиваясь, словно тяжёлый молот. Тело настолько чувствительное, что, кажется, куда не дотронься, везде хорошо. Толчок и я трясусь в его руках, почти сползая по скользкой стене. Глеб почти сразу догоняет на финише, кончает на спину и утыкается в мой затылок, выравнивая дыхание.
‒ Твой вердикт? ‒ раздаётся за спиной.
‒ Ч-что? ‒ встряхиваю головой и всматриваюсь в одну точку перед собой.
‒ Я трахнул тебя лучше, чем жених?
‒ Да, ‒ нет смысла врать даже самой себе, а тем более ему.
‒ По шкале от одного до десяти сколько?
‒ Двенадцать, ‒ отвечаю не задумываясь, и разворачиваюсь лицом к мужчине. ‒ Итоговый балл устраивает?
‒ Более чем.
‒ Теперь мне можно домой? ‒ спрашиваю осторожно, чтобы не вызвать раздражение.
‒ Нет. Ночью не поедешь. Останешься до утра, сам отвезу, ‒ каждое слово подобно приказу и перечить я не решаюсь.
‒ С чего вдруг такая забота? ‒ Мне показалось ему плевать, что со мной будет. Если бы Глеб не согласился помочь, сейчас бы я бродила на улице в поисках места для ночлега.
‒ Один раз сегодня тебя уже выкинули на улицу, ‒ мягко проводит по щеке, ‒ второй ‒ перебор.
Его слова неприятно оседают внутри, выворачиваю наизнанку гадкую правду. Но я лишь отвожу взгляд, понимаю ‒ он прав. Слишком много событий для одного дня; слишком хорошо рядом с ним, чтобы отказывать себе в удовольствии насладиться мимолётным теплом.
Молча выходит, оставляя меня под струями воды. Возвращаюсь в комнату и останавливаюсь: Глеб меняет постельное бельё, аккуратно заправляя края простыни под матрас. Замечает мой взгляд:
‒ Постель мокрая. Мне не нравится.
Его квартира ‒ его правила. Я никто, а завтра останусь для этого мужчины мимолётным воспоминанием, а то и вовсе незначительным моментом, ворвавшимся в его жизнь на короткий миг.
Растягивается на постели, закрывает глаза и, кажется, сразу засыпает. Устраиваюсь рядом, на самом краю, чтобы не потревожить хозяина. Он тут, но так далеко ‒ чужой, посторонний, не мой. Одно движение, и я притянута к упругому телу, согреваемая его жаром. Устраиваюсь в объятиях Глеба, прижимаюсь сильнее и закрываю глаза в надежде согреться той мягкостью, что он с готовностью мне отдаёт.
‒ Спи, Котёнок. Завтра всё будет по-другому.
Глава 5
Проснувшись, не сразу понимаю где я, и только горячее дыхание за спиной и тяжесть на моей талии, заставляет вернуться в события вчерашнего дня и всего, что произошло потом.