- С малышкой?
- Конечно.
Они вернулись в зал, и Андрей предложил Ксении присесть. Она уже было последовала его приглашению, как на полпути к креслу резко остановилась.
- Ой,- только и произнесла она.
Тёмное мокрое пятно расплылось у неё под грудью, а виновница довольная притихла и снова попыталась дёрнуть бабулю за волосы.
- А-а, бабуля, с боевым крещением,- улыбнулся ей доктор.
Ксения скривилась. Нет, не от брезгливости, конечно. «Бабуля» так резанула слух, что она не сдержалась.
- Простите, меня за фамильярность,- поспешил он извиниться. Казалось, ничто от него не ускользает.
- Да ничего, ничего. Просто так непривычно слышать, что я бабушка.
- Да и мне, признаться, тоже вначале было дико. Ведь нам с вами лет ещё всего ничего. Чего только в жизни не бывает?- он протянул руки к малышке.- Иди-ка ко мне, куколка. Вы переоденьтесь пока, Ксения Павловна. Мы тоже пойдём и наденем сухое. А потом пообедаем.
Когда одетая во всё сухое Арина снова заняла место у бабушки на руках, её обаятельный дедушка принялся кружить по кухне. Минут через пятнадцать стол был накрыт: бутерброды с паштетом, куриный бульон и покупные, но вкусные пирожки. Заметив удивлённый взгляд своей сватьи, хозяин смущённо пожал плечами.
- Сам бы я, конечно, не управился бы. Спасибо моему другу, его дочери и медсёстрам нашего отделения. Они все помогают. Кому по пути, те после дежурства приносят, что нужно из магазина, когда предстоят серьёзные сложные операции, кто-нибудь остаётся с девочками, а я бегом лечу в клинику. Всякое бывает.
- А, кстати, как ваш отпуск называется официально? Не декретный же в самом деле.
Он улыбнулся.
- Нет, конечно. Когда умерла моя жена, я совершенно официально сидел в отпуске по уходу за ребёнком. Но всё равно дежурил, денег ведь не хватало. А сейчас я просто взял свои накопившиеся два с половиной отпуска. Никогда бы не дали, но просто пошли на уступки с условием, что буду проводить наиболее сложные операции.
Аришка пару раз настойчиво пискнула и заёрзала.
Андрей Семёнович бросил обед, налил в бутылочку немного молока и протянул руки к внучке.
- Давайте я напою её, а вы кушайте.
Но Ксения протестующе тряхнула головой.
- Да полно вам. Я и сама дам ей напиться. Это вы кушайте, а то эти дамочки на пару из вас все соки высосут,- она улыбнулась Арине.- Ишь как уцепилась… Ведь я для того и приехала, чтобы вам было чуть полегче. Вы мне после, по ходу дела, всё расскажете и покажете.
Он не стал строить из себя нечто, а с благодарностью кивнув, молча, продолжал доедать бульон с пирожками.
- Я вот вспоминаю, кажись, Артём в три месяца только начинал ещё смотреть осмысленно, пытаться брать в ручки вещи, а у Арины уже такой живой и любопытный взгляд. Или я что-то путаю?
- Нет, всё правильно. Обычно к трём месяцам всё именно так. Это просто наша девица всех опережает во всём. Она, более подвижная, она уже в полтора месяца головку сама держала, узнавала меня и улыбалась тем, кого знает. Вот у Марины, у неё всё по науке, всё в положенное время, в положенный час. Она и к расписанию более привычна. А у этого сорванца всё тогда, когда ей захочется. Вот, пожалуйста, проснулась и всё тут, и кушать может посреди ночи и поиграть. Марина уже недели две спит с вечера до шести утра, а Арина всё не нагуляется.
- Ну, хорошо, все тонкости наших крошек я постепенно узнаю. Давайте вы её подержите, а я налью чаю… или кофе?
- Мне кофе.
- Ясно. Руководите где у вас что?
Через несколько минут две дымящиеся кружки с кофе, сахар и галеты стояли на столе. А Арина снова сидела у бабушки.
- Кофе - ваша привычка за годы ночных дежурств или страсть?
Доктор пожал плечами.
- Пожалуй, всё-таки привычка. Честно сказать, я об этом никогда не задумывался.
- А я его всегда обожала. У меня это любимый напиток.
- Страсть, стало быть?- улыбнулся он.
- Да.
Взглянув на часы, он торопливо допил кофе.