-Эй, муж что ли?
-Нет!- она с ужасом вскинула на них затравленные глаза.- Насильник.
Кто её за язык-то тянул, стала она себя ругать. Вот дурочка. А молодые люди, опешив, таращились на неё.
- Так это, в милицию ж надо. Позвать?
-Он всё равно уже скрылся.
Они попереминались с ноги на ногу молча, потом один из них снял с плеч небольшой рюкзак, вырвал из блокнотика страничку и написал телефон и имя.
-Знаете чего, держите-ка. Вдруг снова объявится. Мы, если чо, подтвердим. Вас не проводить?
-Спасибо вам. Не надо провожать. Я рядом живу. До свидания.
Она тихо покатила коляску вперёд, уже даже не заботясь о том, чтобы спрятаться от ветра. Скорее отсюда, быстрее домой, под крышу, подальше от глаз этого ублюдка. Только разве это выход? Разве спрячешься от него. У него точно мания, раз даже сюда по её следу явился. Прятаться не выход. Сказать всё Андрею. Может, он посчитает лучше в милицию обратиться. Нет, как можно сваливать на него всю эту кашу, которую она заварила? Но, с другой стороны, если не сказать, как бы хуже не было. И потом, он ведь сам говорил - не молчи, что бы ни было.
Дорога домой оказалась какой-то очень короткой. Вот уже она вкатывает коляску в квартиру, разувается и снимает куртку вместе с рюкзачком и Мариной. Арина недовольно покряхтывает в коляске: как это её оставили одну. Всё что Ксения делала потом, было будто на автопилоте. Руки делают одно, а мысли о другом. Что же делать? Как она обо всём расскажет?
Андрей будет недоволен и будет прав. О чём она думала, дура? Привезти отпетого негодяя к их внучкам? Сумасшедшая, как есть сумасшедшая.
Раздался звонок. Ксения схватила трубку, звонок продолжал звонить. Она кинулась в гостиную, отомкнула.
-Извини, что так трезвоню,- сказал Андрей входя.- Тортик подтаил.
-Разве они тают?- не поняла она.
-Мороженное же.
Он на ходу скинул ботинки и кинулся в кухню. А у неё была ещё пара минут, чтобы прийти в себя.
Машинально убрав торт-мороженное в морозилку, Ксения присела на табурет пока он выбрасывал пакет, закрывал мойку, смывал руки. Только тут Андрей посмотрел на неё и нахмурился. Ногой подцепив второй табурет, молча присел рядом, расстегнул куртку. Его холодные от торта пальцы легонько накрыли её ладонь, поводили вверх-вниз.
-Скажи,- голос требовательный, хотя тихий.
Она бросила на него быстрый взгляд – он читает по ней как по открытой книжке - опустила глаза на их руки.
-Что бы ни было, скажи мне, Ксюш.
-Я его видела… здесь, в Питере, в скверике.
-Его?
Она подняла на доктора свои большие зелёные глаза, полные не просто страха, а ужаса. У Андрея аж под ложечкой засосало – не мог он её такую убитую и потерянную видеть. Он прижал её к себе, погладил по спине успокаивающими лёгкими движениями.
-Того из троих, кто жив остался.
Его пальцы на её руке сжались сильней. Он стиснул зубы, чтоб не выругаться.
-Чш-ш-ш, всё, всё, расслабься. Ты же сейчас здесь и со мной. Всё, всё, тихо.
Но она наоборот напряглась, сжалась вся, задрожала.
-Ты не понимаешь! Это же я его сюда притащила за собой! Пойми, из-за меня теперь девочки в опасности! Всё из-за меня! Он сказал…
Андрей чуть отстранился, чтобы видеть её лицо.
-Что он сказал? Он с тобой говорил? Давай по порядку.
Ксения рассказала, всё, даже про ребят на роликах, и снова про то, что она о себе думает.
Но Андрей положил ладонь ей на рот и встряхнул легонько.
-Тихо!- прикрикнул он на неё.
Это было лишь чуть громче, чем он обычно говорил. Но на Ксению подействовало именно так, как он и рассчитывал. Она будто очнулась от зарождающейся истерики. До неё дошло, что Андрей никогда и голоса-то не повышал. Но мысли снова побежали не в ту сторону. Он злится. Правильно делает. А кто бы не злился? Она притащила за собой в его город преступника, который угрожает его внучкам.
-Ты прав, я виновата, прости меня! Прости. Если б я знала, если б только знала, что он поедет сюда за мной следом…